Красивые, дерзкие, злые

– Давайте. – Алиса решительно придвинула к себе микрокассету с записью голоса Валентины. – И фотографии, кстати, верните тоже. Я найду другого профессионала. Менее целомудренного.

– Постойте! Вы меня неправильно поняли. Здесь вопрос лишь тактики…

– Меня, знаете ли, вопросы тактики не интересуют. Это – ваши проблемы. – Алиса поднялась. – Всего доброго.

– Постойте! Я всего лишь хотел спросить: у вас есть доступ в квартиру объекта? Ну, той дамы, которую вы хотите слушать?

– Предположим, есть.

– А вы, Алиса Викторовна, могли бы сами, находясь там, подключить к телефону небольшой прибор? С его помощью я бы смог…

Алиса представила себе, что ей опять придется обманывать несчастную пенсионерку, и отрезала:

– Исключено.

– Да вы садитесь, садитесь, ради бога!.. Я ведь не сказал вам «нет». Просто боюсь, что данная работа потребует с моей стороны весьма значительных материальных затрат.

– Вот это – деловой разговор, – расхохоталась Алиса и села.

– Итак, пожалуйста, вводные данные. Кто и откуда, предположительно, будет звонить на телефон объекта?

* * *

Через неделю частный сыщик сам позвонил Алисе на мобильный.

– По первому вашему вопросу, об идентификации почерка, готов сообщить: проведена экспертиза. Ответ положительный. Оба текста писал один и тот же человек.

– Я догадывалась.

– По второму вопросу: на открытке изображен собор, находящийся в Испании, на острове Майорка, в местной столице – Пальма-де-Майорка. Открытка послана оттуда же, обработана центральной почтой города. Это пока все.

– Что по звонку?

– Работа началась. Однако интересующий вас человек объекту пока не звонил.

Звонок детектива застал Алису в дороге. Она рулила в Марьино, к даме, которая и не подозревала, что стала «объектом» для частного сыщика, – к пенсионерке Инне Петровне. Девушка уверяла себя, что едет по делу: у нее появилась новая идея – как разыскать Валентину.

Алиса не признавалась самой себе, что ей хочется проведать старушку. Она почему-то чувствовала себя ответственной перед ней. И отчасти виноватой.

Инна Петровна встретила Алису против ожидания совсем неласково. Поджала губы.

– Здравствуйте. Проходите.

– Что-нибудь случилось? Как вы себя чувствуете?

– Чувствую я себя хорошо.

– Это вам, – Алиса протянула пенсионерке бутылку сладкого французского вина и маленький тортик «Черный лес».

– Поставьте на стол.

Вдруг Инна Петровна, мрачная как туча, словно бы на что-то решилась.

– Алиса, а где вы живете?

Кровь прихлынула к лицу девушки.

– Как – где? Здесь, в нашем доме.

– Не врите.

– О чем вы?

– Вас не было всю неделю. Ну ладно: вы сказали, что до воскресенья будете с мужем на даче. Но вас не было и позавчера, и вчера. И тогда я забеспокоилась: а не случилось ли с вами что? И тут сообразила, что не знаю даже номера вашего телефона. Я пошла в квартиру, в которой вы, как мне говорили, живете, – триста двадцать шестую. Мне открыла молоденькая девчонка и сказала, что никакой Алисы здесь нет и что она вас знать не знает и вы там никогда не жили… И я хочу выяснить: зачем вы врете, Алиса? Зачем ко мне подбираетесь? Что вам от меня нужно?

Во время обличающего монолога пенсионерки Алиса лихорадочно думала: «Вот я и влипла. Провалилась на пустяке. В шпионских романах пишут, что обычно так и бывает. Что мне теперь делать? Как прикажете оправдываться?.. Рассказать правду: я, мол, дочка человека, убиенного вашей племянницей? Она сломала мне жизнь, и я теперь подбираюсь к ней. Просто хочу в глаза посмотреть. Может, вы, дорогая Инна, знаете, где она живет?.. И что дальше?.. Скажу я это – и тогда конец игры. Инна Петровна свою племянницу все равно не выдаст. Не тот она человек. Да еще и Валентину предупредит. А меня взашей вытолкае?.. Надо соврать. Но что? Как же убедить старушку… Любое вранье, чтобы в него поверили, должно быть: а) наглым, б) близким к правде. Итак?..»

Алиса расхохоталась.

– А почему вы не зашли в триста двадцать седьмую?

– Седьмую?.. Но мне вы сказали, что живете в триста двадцать шестой…

– Да нет же! В триста двадцать седьмой! Хотите: пойдем ко мне в гости. А? Прямо сейчас!

Ужасно наглый и опасный блеф.

– Да мне как-то…

– Пойдемте-пойдемте! У меня, правда, совсем не убрано, и к чаю ничего нет, но не беда: возьмем этот тортик, – Алиса схватила со стола «Черный лес». – Вперед, в гости! – Она бросилась поднимать Инну Петровну со стула.

– Но…

– Не люблю всяких недомолвок, кривотолков и подозрений. Вперед!

– Ах, Алисочка! – Женщина вдруг закрыла ладонями лицо и заплакала. – Простите меня! Простите!.. Но та девочка в триста двадцать шестой сказала, что она вас даже не знает… И кошек никаких у них на площадке нет…

– Ой, да не обращайте на нее внимания. Она у нас дурочка настоящая!.. – «Если тебя обвинили во лжи – переходи в контрнаступление». – Что ж вы думаете, Инна Петровна: я – воровка? Что я на ваш фамильный фарфор нацелилась? – Алиса иронично кивнула на керамическую кружку с надписью «Инна» (цена сто рублей в базарный день). – На ложечки серебряные?

В ее голосе звучала неподдельная обида. «Какой талант пропадает! Эх, жаль, что я на актрису так и не выучилась!»

Алиса закончила очень сухо: