Красивые и проклятые

— Баааааааааааааарни, — позвала его я так ласково, как только могла. — Иди ко мне, мальчик.

Он посмотрел на меня с подозрением и потрусил дальше, то и дело оглядываясь.

Я не хотела подходить слишком близко: боялась, что он сразу же убежит. Поэтому я замерла. Пес тоже остановился и снова посмотрел на меня.

— Привет, малыш, — проговорила я, опустившись на колени, как оказалось, в лужу жидкой грязи. Чудесно.

Я запустила руку в пакет с печеньем.

Барни наклонил голову набок.

— Ммм, какая вкуснятина! — сказала я, доставая печенье. — Будешь кушать?

Я бросила печенье. Оно приземлилось где-то в метре от пса, и он, завиляв хвостом, устремился к угощению.

Я кинула еще одно, и Барни подошел ближе. Теперь между нами было всего несколько метров. Два печенья спустя я решила рискнуть. Достала очередную порцию, но не бросила, а протянула на ладони.

— Ну-ка посмотри, что у меня есть!

Барни, похоже, уже начал проникаться доверием к незнакомке с пакетом, полным угощений. Он вильнул хвостом и сделал шаг вперед, не отрывая любопытного взгляда от еды. Я поднесла печенье к носу и понюхала. На самом деле, пахло очень даже неплохо.

— Ммм… А может, мне самой съесть эту вкуснятину? Ты лучше поспеши.

Он подошел еще ближе, завороженно глядя на печенье. Я осторожно подвинулась, так чтобы схватить его левой рукой, когда он потянется за едой.

Уже почти…

И вдруг за служебным зданием, которое стояло в дальнем конце лужайки для пикника, раздался грохот. Барни мгновенно навострил уши.

— Нет! Постой! — воскликнула я, пытаясь схва тить его за ошейник. Но он вывернулся и отбежал к краю леса.

Снова раздался шум — на этот раз еще громче.

Пес прижал уши к голове и помчался в самую глубь леса.

Я бросилась за ним, но, забежав за первые деревья, поняла, что придется двигаться медленнее. Повсюду росли мелкие кусты, а из земли выступали корни. Последнее, что мне сейчас было нужно, это споткнуться и упасть в этой глуши.

— Ко мне! — кричала я. — Беги ко мне, малыш. Сюда!

Я бежала, пока не заметила впереди белое пятнышко.

— Барни! — позвала я. — Кто хочет печенья?

Волшебное слово сработало. Затрещали ветки, и пес выбежал из-за деревьев. Остановился он прямо передо мной, отчаянно завиляв коротким хвостом.

— Так, — проговорила я. — На этот раз сделаем все по-моему. — Я наклонилась и схватила его за ошейник. Барни был слишком зачарован пакетиком, торчавшим из моего кармана, чтобы сопротивляться.

— Будешь печенье? — предложила я. Он проглотил угощение и снова уставился на меня, надеясь, что я дам ему еще.

Так как у меня не было поводка, я взяла Барни на руки. Хоть он и казался маленьким, весил он порядочно. Удобно устроившись у меня на руках, он стал лизать меня в лицо и нюхать воздух. Прогулка ему явно нравилась.

Я стала озираться в поисках дорожки, но ее не было видно. Я попыталась расслышать плеск воды, чтобы понять, в какой стороне озеро, но не уловила ничего, кроме быстрого дыхания Барни и стрекотания сверчков.

Телефон я, конечно, забыла в машине Картера. Прекрасно.

— Хорошо, что твоя еда приятно пахнет, — сказала я Барни. — Возможно, тебе придется со мной поделиться.

Он взглянул на меня, а потом опять зашевелил носом, деловито принюхиваясь.

— В какой стороне дом? — спросила я. Может, Барни и мог вывести нас — у собак острое обоняние и все дела, — но я не собиралась выпускать его из рук. Скорее всего, он сразу же убежал бы. Так что я просто пошла в ту сторону, где, как мне казалось, была автостоянка.

Внезапно мы уперлись в кусты. В этом месте они так разрослись, что пройти было невозможно. Барни посмотрел на преграду, пошевелил ушами и зевнул. Я подхватила его поудобнее. С каждой минутой нести его становилось тяжелее.

Встав на колени, я попыталась определить, что это за растения. В этот момент я жалела, что побыла скаутом всего пару дней и не научилась ничему, кроме плетения браслетиков.

Вдруг Барни напрягся. Он попытался спрятаться за моими руками, прижал уши и на секунду оскалил зубы. Потом угрожающе зарычал.

В кустах что-то треснуло.

Пес зарычал и завыл. Мне пришлось изо всех сил обхватить его руками, чтобы не дать спрыгнуть на землю. Вся моя одежда уже была в черных пятнах от его грязных лап.

— Ты с ума сошел? — прошипела я. — Прекрати!

Что, если это койот? А что, если не койот? Вдруг это пума… или медведь? Я даже не знала, водятся ли в Сюррее медведи.

Я решила, что нужно убираться подальше от источника этого звука. Лучше идти хоть куда-нибудь, чем стоять столбом. Даже если я неправильно выбрала направление, все равно рано или поздно мы должны были выйти из леса с другой стороны.

Я зашагала прочь, и Барни начал успокаиваться. Но когда мы прошли метров тридцать, он снова напрягся и зарычал.

Позади что-то заскреблось и зашевелилось. Раздался глухой стук, как будто от падения, а затем топот.

Я огляделась по сторонам в поисках большой ветки, которую можно было бы использовать как дубинку, но единственная палка, которую я нашла, сломалась, стоило взять ее в руку.

Барни печально завыл, тяжело дыша и вяло пытаясь вырваться.

— Все хорошо, малыш, — проговорила я.

Щелк-щелк-щепк-БУМ!