Красивые вещи

– Иди ко мне, поздоровайся со мной.

Слова матери Бенни словно бы застревали у нее в глотке. Звуки как бы задерживались там, и она точно не знала, то ли проглотить их, то ли выплюнуть.

Бенни склонил голову ко мне, безмолвно прося прощения. Я пошла следом за ним по лабиринту комнат в ту часть дома, где раньше ни разу не бывала. Наконец, мы вошли в комнату, где вдоль стен от пола до потолка высились стеллажи с книгами. На полках стояли книги, с виду непривлекательные, без суперобложек. Впечатление было такое, словно их приклеили к полкам десятки лет назад и с тех пор не брали в руки. На деревянных панелях были развешаны охотничьи трофеи – головы лося и оленя. В углу на задних лапах стояло чучело медведя. У всех зверей на мордах застыло свирепое выражение. Они словно бы возмущались тем, что были так унижены. Мать Бенни сидела на пухлом бархатном диване перед камином, подобрав ноги под себя. Вокруг нее лежали горы журналов, посвященных дизайну интерьера. Она сидела к нам спиной и даже не обернулась, когда мы вошли в комнату, поэтому нам пришлось обойти вокруг дивана и встать перед ней.

«Мы как попрошайки», – подумала я.

Стоя рядом с матерью Бенни, я убедилась в том, что она и в самом деле ослепительная красавица. Огромные и словно бы влажные глаза и лицо, чертами напоминавшее лисью мордочку. Рыжие волосы Бенни, видимо, унаследовал от нее, но цвет ее волос с годами потускнел. Они были гладкими, словно грива невероятно породистой и ухоженной лошади. Она была худая – настолько худая, что я подумала: если я подниму ее на руки и попробую усадить себе на колени, то она, чего доброго, сломается пополам. На ней был шелковый брючный костюм, а ее шею обвивал тонкий шарф. В целом, она выглядела так, будто только что вернулась с дорогого обеда во французском ресторане. Я еще подумала: «Интересно, а тут где-нибудь можно дорого пообедать?»

– Итак. – Мать Бенни отложила в сторону журнал и пристально посмотрела на меня. – Если я правильно понимаю, это твой голос я уже некоторое время слышу в нашем доме. Бенни, ты собираешься нас познакомить?

Бенни засунул руки в карманы:

– Мама, это Нина Росс. Нина, это моя мама, Джудит Либлинг.

– Приятно с вами познакомиться, миссис Либлинг.

Я протянула руку.

Мать Бенни уставилась на меня широко раскрытыми глазами, разыгрывая изумление:

– Что ж, кое-кому здесь знакомы хорошие манеры!

Она протянула мне мягкую, вялую руку, быстро сжала мои пальцы и почти сразу же отдернула руку. Я чувствовала, что она словно бы впитывает меня, продолжая при этом быстро перелистывать страницы журнала. Она явно замечала все – теряющие цвет розовые пряди волос и густую черную подводку вокруг глаз, пятна на моей парке и чей-то номер телефона на бумажке, вставленной в окошечко с прозрачным пластиком, и сапоги-луноходы с трещиной, заклеенной скотчем.

– Итак, Нина Росс. А почему же ты не катаешься на горных лыжах с остальными своими одноклассниками? Я думала, все только этим тут и занимаются.

– Я не умею кататься на горных лыжах.

– Ах, вот как.

Мать Бенни пробежала глазами фотографии с изображением роскошной нью-йоркской квартиры и согнула краешек листа, чтобы потом было легче найти статью.

– Бенни – превосходный лыжник, он тебе сказал об этом?

– Правда? – спросила я и перевела взгляд на Бенни.

В ответ кивнула его мать.

– С тех пор, как ему исполнилось шесть лет, мы ездили отдыхать в Сент-Мориц. Он обожал лыжи. Но почему-то он упорно отказывается вставать на лыжи здесь, когда мы фактически живем в снежных горах. Правда, Бенни? Горные лыжи, гребля, шахматы – сколько он всего любил, а теперь он хочет только одного – сидеть в своей комнате и рисовать комиксы.

Я заметила, как на шее Бенни набухают жилы.

– Мама, не надо.

– О, прошу тебя, милый, отнесись к моим словам с юмором. – Она рассмеялась, но смех получился нерадостный. – Итак, Нина. Расскажи мне о себе. Я очень любопытна.

– Мама.

Мать Бенни не сводила глаз с меня. Она сидела, чуть склонив голову к плечу, и разглядывала меня как некую диковинку. Под ее взглядом я чувствовала себя жертвой дорожной аварии. Я словно окаменела. Мне казалось, что я останусь тут навечно.

– Ну… Гм… Просто мы переехали сюда в прошлом году.

– Мы?

– Мы с мамой.

– А… – Миссис Либлинг понимающе кивнула. – И что же вас привело в эти края? Работа твоей матери?

– Можно и так сказать.

Мать Бенни терпеливо ждала продолжения.

– Она работает в «Фон дю Лак».

Бенни наконец потерял терпение:

– Ради бога, мама. Перестань выпытывать. Оставь Нину в покое.

– О, ну ладно, ладно. Тс… И как мне только не стыдно из-за того, что я пытаюсь узнать хоть крошку, хоть капельку о твоей жизни, Бенни. Впрочем, ступайте. Идите, прячьтесь там, где вы прячетесь каждый вечер. На меня внимания не обращайте. – С этими словами мать Бенни вернулась взглядом к журналам и стремительно перелистнула три страницы подряд, я еще удивилась, как она их не вырвала. – О, Бенни, кстати, тебе следует знать, что сегодня вечером твой отец приедет к ужину, а это означает, что ужин будет семейный.