Красивый мальчик. Правдивая история отца, который боролся за сына

Куда же делась моя тревога? Я создал ее мысленный образ. Художник Чак Клоуз как-то сказал: «Меня подавляет целое». Он разработал технику разбивки образов на сетку из маленьких квадратиков удобного для работы размера. Рисуя поочередно в каждом квадрате, он создает завораживающие портреты, занимающие целую стену. Меня тоже часто подавляло целое, но я научился удерживать свою тревогу за Ника в одной или двух ячейках сетки, с помощью которой Клоуз мог бы изобразить мою жизнь. Время от времени я в них заглядываю. В эти моменты я испытываю целую гамму эмоций, но теперь этот груз эмоций меня не подавляет.

Иногда я растравляю себя мыслями о будущем, но уже не паникую так, как раньше. Теперь у меня лучше получается жить сегодняшним днем. Кажется, что это упрощенный подход к жизни, но в нем скрыт глубокий смысл, как и в любой известной мне концепции. Я могу беспокоиться о том, что случится с Ником через пять лет, а через десять – с Джаспером и Дэйзи, если уж на то пошло, – но потом я неизменно возвращаюсь в день сегодняшний.

⁂

Июнь. День рождения Дэйзи. Сегодня ей исполнилось десять лет. Десять! К тому же сегодня церемония перехода в следующий класс: Дэйзи переходит в пятый класс, Джаспер в седьмой.

В этом году они выбрали в качестве гимна выпускников песню I Believe in Love, текст к которой написали сами дети с помощью учителей. Играет школьная музыкальная группа. «Четвертый класс был дверью, а знания ключом, – поют Дэйзи и ее друзья. – Был карнавал чудесным. Мы пели в унисон. Про основанье штата узнали, что могли. Четвертый класс окончен, и пятый впереди. Я верю в эту музыку, и верю я в любовь…»

Встает класс Джаспера, и дети поют песню со своими стихами: «В шестом было ужасно, Китай, Египет, Рим. Еще Месопотамия – попробуй зарифмуй. Я верю в эту музыку, и верю я в любовь. Я верю в эту музыку, и верю я в любовь…»

Вечером мы отправились на очередной еженедельный ужин к Нэнси и Дону праздновать переход в следующий класс, дни рождения Нэнси и Дэйзи и мою годовщину. Исполнился ровно год с того дня, когда у меня случилось кровоизлияние в мозг. Дети сидели за кухонным столом и играли в китайские шашки с Нэнси, которая проигрывала, и ей это совсем не нравилось.

– Это нечестно, – обиженно ворчала она, когда Джаспер выиграл.

Джаспер, Дэйзи и их кузен вытащили старую тележку для перевозки пианино, к которой была привязана длинная веревка. Они принялись по очереди возить на ней друг друга по всей гостиной, как будто катались на водных лыжах. Нэнси колдовала в кухне. Она бросила горсть нарезанного шалота на сковороду с растопленным сливочным маслом. Когда лук подрумянился и стал хрустящим, добавила красного винного уксуса. Помешав, оставила соус кипеть на плите и пошла во двор. Подняв голову, она начала издавать смешные звуки, приманивая птиц. Вороны и сойки слетелись к ней с деревьев, чтобы угоститься крекерами.

Дон поднялся по дорожке из сада, где занимался поливом. У него с собой портативный приемник с наушниками. Дети ворвались в кухню, за ними свора лающих собак, включая Брута, который плетется позади всех. Нэнси приготовила баранью ногу с луковым соусом и белую фасоль с листовой капустой, свежим тимьяном и чесноком. Брат Карен взялся нарезать мясо. На десерт ее сестра приготовила лимонный торт с розовой и голубой глазурью, украсив его крошечными фигурками обезьянок, слонов и медведей со свечками. Мы спели поздравление Нэнси и Дэйзи, и они задули свечи. Джаспер, который сидел за столом рядом со мной, сказал:

– Не могу поверить, что уже лето.

Лето. Серфинг в Санта-Крусе. В этот тихий день мы приехали с нашими близкими друзьями на узкий мыс в районе Плеже-Пойнт. Волны невысокие, поэтому большинство заядлых местных серфингистов предпочли остаться дома. Но шелковистые волны, мягко набегающие на берег, идеальны для детей. Вода прозрачная, теплая. Сидя на своей доске в ожидании следующей гряды волн, я пользуюсь моментом, чтобы заглянуть в сетку в моей голове и отыскать ячейки, отведенные Нику. Мы с ним провели здесь столько времени вместе.

Пора возвращаться домой. Джаспер выбрал компакт-диск, чтобы послушать в дороге. Как и у старшего брата, когда тот был помоложе, его любимый музыкант в настоящий момент – Бек. Поэтому он протянул мне диск с его альбомом Midnight Vultures. В машине полно песка, мы тоже все в песке и соли, морской воздух врывается в открытые окна, Бек поет – и мы с Джаспером поем вместе с ним. Дэйзи недовольна, просит сделать потише. Я смотрю на океан и остро ощущаю присутствие Ника.

Дома Джаспер и Дэйзи устроились на веранде. Он ее успокаивает. Дэйзи расстроилась из-за видеофильма о глобальном потеплении.

– Я чувствую себя так, будто стою у стены и ко мне медленно приближается гигантский монстр, и я хочу остановить его, но не могу, – сказала она.

У нее на глазах слезы.

– Я хочу полететь туда и залатать дыру в озоновом слое.

Мало того, она еще прослышала о том, что Плутон больше не считают планетой.

– Бедный маленький карлик, – сказала она, вытирая слезы.