Красивым жить не запретишь

— Канализационные, понимаю, — серьезно кивнула головой Женя.

— Короче говоря, — обиделся Мартынов, — Карпенко меня не вычислит. Ты можешь не возить ногами?

— А что? — спросила Женя, глядя в боковое окно.

— Ничего, просто мешает.

— С каких это пор тебе стали мешать мои ноги? — надменно спросила Женя. — Я и раньше так делала — привычка.

Мартынов не посчитал нужным объяснять, с каких конкретно пор ее ноги стали ему мешать. Дураку было бы ясно, что с тех самых, когда она перестала прятать их под ужасными мешковатыми брюками.

— Думаю, тебе надо позвонить дяде, — сказал Лаптев. — Узнать обстановку в стане противника.

— Теперь я уже не уверена, что дядя в чем бы то ни было виновен. Но домой я позвоню. Хотя бы ради Ирмы Гавриловны. Не зря же она сегодня страдала! Мы договорились, что с раннего утра она будет караулить возле телефона.

— Скоро станете лучшими подругами! — сыронизировал Мартынов.

Женя решила не отвечать на этот выпад. В конце концов, именно Мартынов давал ей кров. И то, что он ополчился на нее с тех пор, как она чертовски похорошела, тоже было объяснимо. Теперь она слишком сильно напоминала ему тех женщин, которые его одолевали. Подспудно он опасался, что, изменив облик, Женя тут же бросится ему в ноги или начнет напропалую кокетничать. Однако, несмотря на массу других вариантов, он почему-то вез ее к себе домой. Хотя можно было снять ей номер в гостинице или поселить у одной из своих сестер.

Высадив Лаптева и подождав, пока он не скроется за дверью своего любимого офиса, Мартынов нажал на газ и с веселой улыбкой сказал:

— Ты подумала о том, чем мы будем ужинать? Или у тебя теперь на уме только тряпки и карандаши для подводки? Что вы там подводите: глаза, губы, родинки, ноздри?

— Как ты мог обратить внимание, — елейным голоском ответила Женя, — у меня не было возможности позаботиться о продуктах. Я была в самой гуще событий. В отличие от некоторых ворчунов, что весь вечер сидели в автомобиле радом с магазином и не догадались купить еды.

— В гуще событий? Ах да, ты ведь валялась на газоне вместе с этим прыщавым недомерком Шумским!

— Вот-вот.

— Мне показалось, ты получила от этого удовольствие. А у Эльзы на квартире, сама рассказывала, пила чай. Так что гуща событий на деле выгладит как приятно проведенный вечер. Ты ведь и кино посмотрела в видеоклубе?

— Не до конца.

— Неважно. Главное, тебе удалось полюбоваться на своего любимого Ди Каприо.

— С чего ты взял, что я его люблю? — удивилась Женя.

— Ну, по нему ведь сходят с ума старшеклассницы. Ты на них ужасно похожа.

— Я рада, что выгляжу моложе своих лет.

— Намного моложе. Иногда мне хочется взять тебя за руку, когда мы переходим улицу.

— Ну, если ты возьмешь меня за руку, я не буду против, — улыбнулась Женя уголком рта.

Мартынов тут же надулся и перестал к ней приставать.

* * *

— Алло! — взволнованно сказала Женя в трубку и повалилась в кресло.

Мартынов и Лаптев стоя обсуждали проблемы мировой компьютеризации, однако то и дело кидали на нее заинтересованные взоры. Мартынов отметил, что, несмотря на домашний вид и встрепанные волосы, выглядит Женя довольно сносно. Очень сносно для человека, который плохо спит ночами.

— Ирма Гавриловна! — воскликнула Женя. — Я утром не могла позвонить.

— Неважно, — страшным шепотом отозвалась экономка. Голос ее звучал так, словно она говорила в кастрюлю. Наверное, прикрывала трубку ладонями. — Я не узнала ничего эдакого. Так, всякие сплетни.

— Давайте сплетни, — потребовала Женя.

— У Шумского несколько дет назад друг пропал без вести. Я подумала…

— Я буду думать сама, — невежливо оборвала ее Женя.

— Про Нетушкину ничего нового. А еще Шумский знает что-то скандальное про дочь Эльзы, представляете? Он любит напускать туману Противный молодой человек и со мной, конечно, ничем делиться не захотел.

— Понимаю… — пробормотала Женя.

— И вот что я еще скажу, Евгения. Они никогда не возьмут меня в подруги.

— Почему это?

— Они, конечно, вслух этого не говорили, но я и так догадалась.

— Да?

— Они считают, что я выгляжу как старуха! — возмущенно зашелестела Ирма Гавриловна. — И поэтому якобы у них со мной нет ничего общего.

— Вы что, расстроились?

— Я?! Да видала я таких цац! Особенно противная эта Нетушкина. Так задирает нос, а сама похожа на дрожжевой блинчик.

Женя знала, до какой степени экономка ненавидит блины, поэтому посчитала подобное сравнение очень ярким.

— И еще, Евгения. Ваш дядя спросил меня, что с моими волосами. Я едва сквозь землю не провалилась!

— Это вы зря, — уверенно ответила Женя. — Найдите в происшедшем положительный момент. По крайней мере, он обратил на вас внимание.

Ирма Гавриловна громко сглотнула и поспешила распрощаться. Вероятно, Женя задела больной для нее вопрос.

— Ну? — спросил Мартынов, когда она положила Трубку. — Чего новенького?

— Есть намек на какую-то тайну дочери Эльзы Унт. Тайной владеет Шумский. Но мы не знаем, где он живет.

— Где-то в Строгино.

— «Где-то» меня не устраивает.

— Это что, срочно? — поинтересовался Веня.

— Надеюсь, что да.

— Генка, у твоего компьютера есть модем? — спросил он.

— Естественно.