Красна Марья

Лазурное небо синело над нами,
Был чудный апрельский ликующий день,
Под вешними все оживало лучами,
Манить начинало в прохладную тень;
Из ближнего храма до нас доносился
Веселый, торжественный, праздничный звон,
Далёко-далёко он ввысь уносился,
Но скорбную душу не радовал он…
Мы грустно сидели пред мрачной тюрьмою,
С решетками окна глядели на нас,
И сердце сжималось тяжелой тоскою,
И слезы невольно просились из глаз.
Чем больше кругом оживала природа,
От сна пробуждаясь холодной зимы,
Тем каждого больше манила свобода,
Казались мрачнее и стены тюрьмы
Но вот стук замка… и раскрылись пред нами
Тяжелые створки железных ворот,
И тесными узники вышли рядами,
Толпясь, расступался пред ними народ.
В рядах заключенных был он, наш святитель,
В молитву сердечную весь погружен,
Высокого сана достойный носитель,
Приветлив и светел, как ангел, был он.
Он вышел, и твердою бодрой стопою
Он шел величаво-спокойно вперед,
Живою его окруживши стеною,
Потоком широким стремился народ
Смотрите — се пастырь-изгнанник пред вами,
Святой панагией украшена грудь,
Сияя любовью, как будто лучами,
Готов он в далекий отправиться путь.
Кругом восклицанья, и вздохи, и слезы:
«Прощай, наш святитель, наш пастырь родной…»
Напрасно суровые слышим угрозы,
Напрасно толпу разгоняет конвой.
О, дайте взглянуть на страдальца Христова,
Пустите поближе к нему подойти,
Услышать его заповедное слово
И с болью сказать ему наше «прости».
Не делайте более тяжким прощанье,
Зачем здесь сверкают стальные штыки?
Но нет, вас не тронут мольбы и рыданья,
Но нет, не понять вам сердечной тоски.
Оставьте винтовки, не бойтесь восстанья,
Поверьте, ваш узник от вас не уйдет —
Не сам ли внушал он всегда послушанье,
Не сам ли смиренью учил он народ?
Пред вами не злобный преступник мятежный,
Не страшный убийца-разбойник, не вор,
Смотрите, как часто с молитвой прилежной
Он к небу возводит свой праведный взор;
Он Господа молит за паству родную,
Он молит за всех — и врагов и друзей,
Хотел бы он каждую душу больную
Согреть и утешить любовью своей.
Иди же, невинный святитель-изгнанник,
Твой путь незнаком, и тернист, и далёк,
Но, Бога слуга и достойный избранник,
Не будешь ты с Ним никогда одинок.
Да будет всегда Он с тобою незримо,
Иди же, Христу уловляя людей,
И, чудное имя нося Серафима,
Небесной любовью, как он, пламеней.
Будь яркой звездою в далеком изгнанье,
Как здесь ты светил, так свети же и там,
Но, верим, настанет конец испытанья,
И снова во славе вернешься ты к нам.

Стихотворение написано сестрой Марфо-Мариинской обители Клеопатрой (в миру Капитолина Петровна Гумилевская) в 1923 году и посвящено священномученику епископу Серафиму Дмитровскому (в миру Николай Иванович Звездинский.