Красная Армия

— Разрешите обратиться, товарищ замполит?

Это был Дунаев, лейтенант из третьей роты.

— Обращайтесь.

Дунаев начал пробираться через развороченную комнату, размахивая карманным фонариком, и, наконец, осветил лучом лицо Левина. Затем почтительно выключил его.

— Товарищ замполит, товарищ командир батальона послал меня найти вас. Он вызывает вас к себе в больницу.

— Что-то случилось?

— Я не знаю. Он просто сказал найти вас.

Левин отряхнул крошки с рукавов и закинул ремень автомата на правое плечо.

— Все нормально. Ведите. И кстати, здесь полно еды. Солдаты уже подкрепились. Только держите их подальше от спиртного.

— Слушаюсь, товарищ капитан.

Левин в сопровождении лейтенанта двинулся по периметру позиций взвода. Здания, как новые, так и старые были очень хорошо построены, а бульварное кольцо и парк перед ним образовывали идеальную позицию, позволяющую вести перекрестный огонь. Большинство солдат уже проснулись, сержанты и прапорщики контролировали происходящее, никто не дезертировал. Левин вдруг ощутил гордость из них всех, гордость за то, сколького они достигли.

Он отправил Дунаева обратно на командный пункт, расположенный в ресторане, и быстро пошел по главной улице, держась под сенью окружающих зданий. За линией остроконечных крыш, идущей впереди параллельно реке, яркий свет озарял небо. Кварталы на том берегу реки горели. Но старый город оставался почти нетронутым, даже странным образом выглядел мирным, что радовало Левина.

Беженцы уже давно оставили попытки пройти через Хамельн. Следующими, кто придет сюда, несомненно, будет бронетехника противника, которая опять попытается выбить отсюда советских солдат. Левин шел вперед, осматривая ряды магазинов. Зарево отбрасывало достаточно света, чтобы осветить неисчислимые богатства. Левин думал о том, как готовился увидеть несправедливое богатство реваншистской западной Германии. Но сейчас, в наступившей после кровавого вечера тишине, он просто любовался удивительным благосостоянием этого небольшого города. Он изучал соответствующие материалы, и знал, что где-то должны быть ужасные трущобы, заполненные эксплуатируемыми, превращенными в рабов турецкими рабочими-эмигрантами, отчаянно пытавшимися выжить. Тем не менее, это абсолютно не показное изобилие товаров неоспоримого качества в магазинах глубоко волновало его.

Над современными витринами магазинов высились красивые сохранившиеся и реконструированные средневековые здания, которое нависали над улицей, будто глядя на него сверху вниз. Было бы преступлением разрушать их. Конечно, он признавал необходимость захвата мостов для прохода советских войск. Теперь, рассуждал он, слово за командованием НАТО, которому решать, погибнет вся эта красота или нет. Сам он не хотел вести здесь бои, рискуя разрушением памятников старины без необходимости.

За старой ратушей он повернул направо, на другую заставленную магазинами улицу, которая вела к больнице. Непроизвольно он оценил высоту ратуши и ее расположение. Именно здесь должен находиться командный поста батальона, в соответствии с правилами военной логики. Больница слишком далеко на севере, чтобы обеспечивать надлежащее управление всем батальоном. И ее использование противоречит законам войны.

Он проследовал мимо разбитой витрины магазина женской одежды. Взрывная волна отбросила один манекен в объятия другого, как будто он был ранен и пойман в падении товарищем. Было бы прекрасно, думал Левин, привести сюда Лену, чтобы показать ей красоту этого места и накупить с ней вещей в этих магазинах. Сколько они бы могли себе позволить, подумал он. Потом рассмеялся сам себе. После того, как наступит мир, все изменится. Все станет более доступно для всех людей. После того, как в Европе наступит великий мир, военные расходы значительно снизятся. Конечно, для перехода потребуется время…

Но сейчас вокруг шла война, которая требовала от него сражаться. Левин был горд тем, насколько хорошо проявил себя в первом в жизни бою. Его удивляло, насколько хорошо он смог применить на практике те знания из книг, над которыми он столько корпел. Обход противника с тыла был предпочтительным методом захвата хорошо укрепленных позиций… правильно организованная оборона могла быть чрезвычайно стойкой.

Почему же командир батальона вызвал его? Левин не мог вспомнить, что бы он мог сделать не так. Несмотря на все разногласия, Левин знал, что Гордунов был очень грамотным офицером. Советской армии были необходимы такие люди. Важно, однако, было сдерживать их. Левин не видел смысла в бессмысленном разрушении. Это было не в духе социалистического интернационализма. Целью хорошего коммуниста было сохранить все хорошее и с хирургической точностью удалить то, что действовало в ущерб угнетенным массам. Конечно, такого человека как Гордунов, нельзя было считать истинным коммунистом.