Красная башня

– Ты мне студента не строй, Воеводин. Прекрасно знаешь, что я без всяких законов тебе хорошую жизнь устрою. Никакой прокурорский надзор с главным управлением рядом не заваляются. Просто запомни. Наверху не хотят, чтобы ты приплетал к своему расследованию этих ряженых. И не наше с тобой дело, почему не хотят. Просто не хотят и всё. Будешь ссать против ветра – раздавят и не заметят. Поедешь на дачу грядки копать. В лучшем случае. Всё понял? Привет жене и дочке. Бывай.

Короткие гудки.

Воеводин медленно опустил трубку.

Времени оставалось все меньше.

* * *

Он лежал на балконе, и мраморные нижегородские купцы смотрели на него сверху вниз.

По низкому небу бежали сизые облака. Было уже утро.

Иван со стоном приподнял голову. Все вокруг завертелось.

– Не знал, что ты скульптурой увлекаешься.

Усманов сидел рядом на табуретке, участливо смотрел на Ивана и улыбался.

– Что? – еле пошевелил губами Иван. – Ты о чем?

– О скульптуре, конечно, – сказал Усманов. – Удивительный ты человек, Политов. И ученый, и журналист, и частный детектив. А теперь, оказывается, еще и современный художник. Акционист, можно сказать. Мастер перформанса. Стихи не пишешь?

– Я тебя не понимаю. Что ты здесь делаешь?

– Работаю, конечно. А ты что подумал?

Иван помотал головой, пытаясь избавиться от шума в ушах.

– Думал, меня воронцовские боевики в какой-нибудь подвал засунут, – пробормотал он.

– Воронцовские боевики хотели с тобой кое-что похуже сделать. Но мы вовремя приехали. Скажи «спасибо».

– Спасибо.

Иван попытался встать, но тут же сел обратно. Голова гудела, как растревоженный улей.

– Как ты узнал, что Воронцов имеет отношение к тем развалинам? – спросил Усманов.

– Вывеска. Он человек тщеславный. Сделал вывеску со своей фамилией. Даже отремонтировать и открыть ресторан не успел.

Усманов покивал.

– Да. На него похоже. А зачем так жестоко с ним обошелся? Говорить не хотел?

– Что-то вроде. Такие, как он, только силу понимают.

– Это точно. Но я чуть не сблевал, когда его увидел.

Иван посмотрел непонимающе.

Усманов вздохнул и встал с табурета.

– Ну, хватит рассиживаться. Поехали оформляться.

Он взял Ивана под локоть и помог подняться.

– Только вот давай не будем время терять, – сказал Иван. – Воронцов одну зацепку подбросил, надо ее срочно проверить. Доставай протоколы, здесь все оформим. Что у меня там? Проникновение в жилище, нанесение увечий? Сам Воронцов-то что говорит?..

Он осекся.

На одном из постаментов вместо расколотого и лежащего на полу бюста бугрилось нечто бесформенное, сизо-красное в потеках глянцевой белой краски. Внизу краска смешивалась с кровью и сочащимися внутренностями и до сих пор сползала по постаменту вниз.

К горлу стремительно подкатил комок, и Ивана тут же вывернуло наизнанку, когда он понял, что увидел.

– Экий ты слабый, – насмешливо сказал Усманов. – Лечиться надо, а не бухать. Кстати, чем ты его так располовинил? Бензопилой? Оружие где?

Иван схватился за парапет, хрипло дыша.

Отрубленная по грудь и лишенная рук часть туловища нависала над постаментом, как мешок с картошкой. Лысая голова Воронцова была сплошь залита белой краской и напоминала шар для боулинга. Мертвые глаза были раскрыты.

– Говорят, он хотел встать в один ряд с этими своими купцами столетней давности, – Усманов кивнул на череду мраморных бюстов. – И вот, гляди-ка, действительно встал. Знатный троллинг, Политов. Уважаю. Не хуже хера в плену у ФСБ. Сам придумал?

Иван прохрипел что-то невнятное.

– Ясно, ясно. Тайна творчества, – Усманов снова подхватил его под локоть. – Итак, гражданин Политов. Вы арестованы по подозрению в убийстве… Впрочем, какое тут подозрение. Все ясно, как божий день. Пошел!

От резкого толчка Иван впечатался в балконную дверь и влетел в комнату.

* * *

– Он исчез.

Голос у Номера Седьмого дрожал, руки тряслись, маска сползла на бок. Еще немного, и можно было бы разглядеть его лицо.

Номер Первый отодвинул его с дороги и вошел в клетку.

– Как исчез?

– Я пришел утром. Вижу, бадья с мясом нетронутая. Ну и посмотрел ближе.

Луч фонаря выхватил из темноты кирпичные стены, таз с кусками вчерашней грудинки, гору обглоданных костей в углу.

Цепи свисали с потолка свободно и позвякивали.

Клетка была пуста.

Первый повернулся.

– Кто вчера дежурил?

– Третий. Как обычно басни рассказывал.

– Ему звонил?

– Не отвечает. Можно попробовать по открытой связи…

– Не вздумай. Оставим этот вариант напоследок.

Первый оглядел замок клетки. Никаких следов взлома. Только на решетке кое-где темные потеки, похожие на кровь. То ли от еды, то ли от чего другого. Может Третий слишком близко подошел к клетке? Но тогда где тело?

– Еще кое-что, – сказал Седьмой. – Снаряжение. Нет ни тесака, ни свистка.

Первый беззвучно выругался.

– Поднимай всех, – сказал он, подумав. – Будем искать урода.

* * *

Они прошли мимо столпившихся в коридоре мрачных охранников с толстыми загривками и маленькими глазками. Повстречали судмедэксперта с помощниками.

– Не завидую. Давно такого не видел, – сказал Усманов судмедэксперту.

Тот картинно развел руками и философски заметил:

– Видел бы ты, что видел я.

В холле было темно. У окна скучал участковый.