Красная башня

Паша доброжелательно поднял зажатую в руке бутылку водки.

– Будешь?

Фигура молча постояла, переминаясь с ноги на ногу, словно раздумывая. Потом мотнула головой, прыгнула к склону, и быстро стала карабкаться наверх, перескакивая с камня на камень, как паук. Через минуту ее уже не было видно.

– Ну и как хочешь, – обиженно сказал Паша. – Мне больше достанется.

* * *

Иван словно в ступоре рассматривал стену и не мог отвернуться.

Здесь были десятки, а может и сотни отпечатков детских ладошек. Выцветших, потемневших, смазанных, но еще вполне различимых.

Маша медленно провела по одному из них пальцем.

– Четыре года, – тихо сказала она. – Четыре года она ходила в эту гребаную горнолыжную секцию, и мы спокойно ее сюда отпускали. Когда она пропала, у меня даже в мыслях не было здесь проверить. Она же почти год как бросила. – Маша повернулась к нему. – А помнишь, мы у нее допытывались, почему бросила, а она не хотела отвечать? Может, что-то увидела, может почувствовала… Испугалась. А мы, идиоты, даже не стали раскапывать. Ну бросила и бросила. Подумаешь… А эти твари потом за ней пришли. Когда им сказали.

Иван прошел по комнате, разглядывая нары. На металлических поверхностях виднелись инвентарные номера. Кое-где торчали стойки капельниц.

– А что наверху? – спросил он.

– Ничего. Уже давно. Наверное, они все свернули тогда же, пять лет назад. Даже мебели не осталось. Только вот здесь, в подвале…

– Надо достать хозяев здания. Взять за шкуру, вытащить из теплых постелек.

– Надо. Только они наверняка давно свалили.

– Все равно. Здесь должны остаться какие-то следы.

– Криминалисты через пару часов приедут. Пока мне удалось найти только вот это.

Она кивнула на обожженную амбарную книгу, лежащую на покосившемся письменном столе.

– Они сжигали документацию. В печке гора пепла. Но эту не дожгли. Наверное, спешили.

Иван подошел ближе и осторожно перевернул ломкие коричневые страницы.

Половина книги была исписана аккуратным почерком, половина оставалась пустой.

– Это какая-то таблица, – сказал он. – Перечисление.

– Ты удивительно наблюдателен, Политов, – саркастически заметила Маша.

Он пробежал глазами записи.

10107518 Крабс ЗЧ5 СПГГП

15127518 Текна ЗЧ4 СППМ

25017519 Блум ЗЧ2 СП

– Что все это значит?

– Ты у нас спец по шифрам. Должен понять.

– Я не вижу здесь шифра. Непонятные числа, странные слова. Это какие-то инвентарные номера и названия товара.

– Товара, – сказала она. – Да. Ты угадал. Товара. Тут перечислены герои популярных детских мультиков. «Губка Боб», «Вингс», «Время приключений». Даже «Маша и медведь» со старыми сериалами от Диснея. Видимо, эти уроды присваивали детям имена их любимых персонажей. И проводили инвентаризацию. Как с любым товаром.

– А что значит ЗЧ?

Ивану показалось, что она резко побледнела.

– Я тебе лучше покажу.

Неприметная дверь скрывалась между нарами и была выкрашена в тот же серый цвет, что и стены. Ее легко было пропустить.

Маша вошла первой.

Это было низкое квадратное помещение. Вдоль стен стояли медицинские шкафы с разбитыми стеклами. В углу торчал нержавеющий умывальник. В центре стоял массивный металлический стол, над которым нависал операционный светильник. Все это напоминало то ли кустарную хирургию, то ли прозекторскую.

Иван похолодел.

– Именно тут они это делали, – тускло сказала Маша. – Резали детей и забирали органы. Сердце, почки, печень. Все, что можно продать. Детские органы дорого стоят на мировом рынке. То, что оставалось – выбрасывалось. В штольни. Где ты их и нашел. Но ты нашел не всех. Ведь в книге страниц пятьдесят убористого текста. ЗЧ – это запчасти. Вот что это такое. ЗЧ, а потом перечисление, какие именно органы вырезали. Чтобы не забыть и выставить счет покупателям. Тут явно было большое… производство.

– Откуда ты…

– Там в углу, – перебила она, – термоконтейнер для перевозки органов. Оглянись. Зачем еще все это может быть?

Иван на негнущихся ногах прошел к шкафам.

Валяющийся на полу грязный синий чемоданчик был закрыт.

– Он пуст, – сказала Маша. – Но это ничего не значит.

До Ивана вдруг дошло, что он не дышит. Голова шла кругом. Он рванул дверь и вывалился из комнаты, к нарам.

– Их держали под наркотой, – сказала вслед Маша. – Видишь капельницы? Держали долго. Пока не получали заказ. Ведь органы должны быть свеженькими. А потом резали. Я посчитала. Тут двенадцать нар. Двадцать четыре спальных места. С кожаными ремнями, наручниками и капельницами. Двадцать четыре ребенка. Если одного разделывали, тут же на его место клали нового. Оставляя только отпечаток ладошки на стене. На память.

– Прекрати, – прорычал он.

Ее глаза смотрели на него с ненавистью.

– Тут была моя дочь, – прошептала она. – Из-за тебя.

– Нет, – он замотал головой. – Ее не могли… Ее не было…

– Тут. Была. Моя. Дочь.

Ивана словно обухом ударило.

– Подожди. Там же не везде…

Он бросился к столу с амбарной книгой, лихорадочно залистал страницы.

– Вот! Ближе к середине! Тут больше нет ЗЧ!

23047522 Марселин Транзит

18097522 Зума Транзит