Красная дюжина. Крах СССР: они были против

— Однако согласитесь, слово «фашист» воспринимается нашими людьми однозначно.

— Это журналисты специально дискредитировали слово, чтобы нация никогда не соединилась. Чуть что, сразу националист, шовинист, а почему евреи живут кагалом в мире? Почему они не впускают в свой мир никого, сделав его привилегированным, избранным? Почему им все можно?

— Прямо какой-то больной вопрос. Опять мы о евреях. Может, вы все-таки скажете, что лично вам они сделали плохого?

— Сионисты уничтожают мою Родину, считаю, этого достаточно. Это делалось прежде, продолжается и сегодня.

— То есть вы утверждаете, что во главе России стоят сионисты?

— Конечно. Подчиняя нас Международному валютному фонду и транснациональному капиталу, который на 80 процентов в руках евреев, они хотят поставить великую Россию на колени. Успех у них временный, а падение будет страшнее исхода из Египта.

— Давайте по персоналиям-. По-вашему, Ельцин сионист?

— Федор Михайлович Достоевский дал точное определение: самый страшный жид — это жидовствующий русский. Точнее не скажешь.

Кстати, упреждая вопрос, слово «жид» никогда не было ругательным. Это принадлежность к нации.

Я не выступаю против еврейской культуры, всего народа. Я против тех, кто губит Россию. Сюда я причисляю и сволочей русских, которые предали и продали Родину. Они должны в первую очередь получить по морде. Недаром говорят: бей своих, чтобы чужие боялись.

— По морде — это вы в фигуральном смысле?

— Смотря под какую руку попадет.

— Если под вашу?

— Можно и мечом от головы до задницы, чтобы сразу разделить на белых и красных.

— Приходилось лично руки прикладывать?

— Пусть это и прозвучит нескромно, я считаю себя сильным и умным. Поэтому стараюсь убивать словом и разумом. Вот если попрут с оружием…

— Однако вдруг кто-то из ваших последователей окажется нечувствительным к словам и сразу потянется к мечу?

— Такие люди вылетают от нас пулей, мы их вышибаем ногами. Нам дураки не нужны. Пусть они чешут кулаки где угодно.

— Для вас не секрет, что для многих «Память» — это нечто вроде пугала?

— Это продажная пресса пытается изобразить фронт бог весть в каком виде. Но почему мы должны страдать от их тупоумия? Враки, будто нас сторонятся. Когда мы работали на восстановлении Туровского монастыря, простые люди в ноги кланялись. Одна вельможная дура нас фашистами назвала, так местные жители на нее чуть с кулаками не пошли.

— Ладно, простой люд вас уважает, но почему интеллигенция сторонится? Или ей чужда идея спасения России?

— Русская интеллигенция всегда продавала и предавала. Ей нужны гонорары, имидж, вся эта местная мишура.

Я мог бы назвать имена и фамилии настоящих патриотов, но не стану этого делать. Достаточно одному было публично признаться в принадлежности «Памяти», как его убили. Это Игорь Тальков.

— Полагаете, убили его из-за этого?

— Я не полагаю, а знаю. Убил-то Шляфман. И убил ритуально.

— То єсть?

— Евреи никогда не убивают своими руками, а этот сделал. За веру Игоря, за правду. Тальков не вписывался в музыкальную банду, у него была гражданская позиция, он пел не о первичных половых признаках и не о сношении на скамейке в саду, а о России — измученной, растерзанной, расстрелянной.

— Но ведь Тальков в последнем телеинтервью привселюдно отрекся от «Памяти».

— Ровно за две недели до этого интервью Игорь был здесь, в этой комнате, и мы имели с ним долгую беседу. Сионистская мафия из мира шоу-бизнеса перекрыла Игорю все клапаны. Поэтому я ему сказал: бортани нас публично, если сочтешь это нужным. Я-то ничего не потеряю, был, есть и буду твоим другом. То, что Игорь в интервью сказал, ровным счетом ничего не значит. Значит мое отношение к нему и его ко мне. В борьбе приходится иногда чем-то жертвовать. Мы не об именах своих печемся, а о конечной победе.

— Будем считать, версию о Талькове услышали. Но ведь и Конгресс патриотических сил вас не больно-то привечал, к микрофону не пускал.