Красная дюжина. Крах СССР: они были против

Поэтому вопрос в ином. Надо говорить о законности. И я стану добиваться ее, пока буду дышать. Выехать из этой квартиры для меня означает признать их победу и свое поражение. Я не сдамся! Они совершают сговор, идут против Конституции, против закона, против народа, против страны. Пусть знают Ельцин, его правительство, его Верховный Совет, что союзные депутаты этот беспредел терпеть не станут и квартиры на Рублевском шоссе без боя не отдадут!

— Сажи, вы сразу такую высокую ноту задали: сговор, бои и тэ дэ. А может, все прозаичнее: из Москвы уезжать ой как неохота… Да и квартирки, поди, не самые плохонькие, бывал я на Рублевке, знаю.

— У меня три комнаты. Но они не мои. Повторяю, это служебное помещение.

— Однако это не помешало некоторым вашим коллегам приватизировать это самое служебное помещение, выкупить по смехотворным ценам мебель, бытовую технику, ковры, посуду…

— Может быть. Не знаю. Я ничего подобного не делала и делать не собиралась. Это государственное и должно таковым остаться. Прописки, например, в Москве у меня никогда не было, и я не пыталась ее приобрести, зная, что придет время, и я обязана буду уступить квартиру другим.

— И когда же, по-вашему, оно придет, это время?

— Когда восстановится закон. То, что руководители трех республик объявили о похоронах Советского Союза, забыв, что недействующей Конституцию СССР может объявить только съезд народных депутатов нашей страны, говорит об их юридическом невежестве. Но мы не обязаны подчиняться их злой воле. Советский Союз жив, съезд народных депутатов никто не распускал. Есть итоги референдума, которые однозначно свидетельствуют, что народ за сохранение Советского Союза как единого целого. Да — обновленному Союзу!

Полномочий народных депутатов никто не отменял, избиратели нас не лишали мандатов доверия. Та троица своим беловежским сговором сделала Конституцию СССР вечной, а народных депутатов Советского Союза — пожизненными.

— Другими словами, мандат народного доверия, как вы выразились, теперь с вами до гробовой доски?

— Конечно! Пока новые выборы не пройдут, я остаюсь народным избранником.

— Извините, что я опять о своем, но применительно к квартире получается, что, следуя этой логике, вы теперь имеете право ею пожизненно владеть?

— Не собираюсь я ею владеть пожизненно, я просто привела факт беззакония.

— И все-таки…

— Пока я буду воевать, бороться за справедливость, уступать не намерена. Из квартиры не уйду. Ни за что! Не ради себя. Мне ничего не нужно. Многие удивляются моей позиции, говорят: чего тебе в жизни не хватает? А я отвечаю: мне не хватает справедливости, честности, порядочности.

Да, я могла бы окунуться в семью, у меня хороший муж, замечательная дочка… Вы представляете, сколько я приношу им неудобств и нервных переживаний своим поведением? Они пытаются к этому привыкнуть, но это невозможно. Как и я не могу выйти из борьбы. Это моя жизнь.

— Муж живет с вами?

— Недавно приехал. Саид был в длительной командировке в Китае. Ездил по направлению нашего грозненского завода «Красный молот». Он у меня инженер-механик, классный специалист.

Так вот повторю: я не ради себя стараюсь. Иногда какая-нибудь встречная старушка скажет: вся из себя, чего тебе еще надо? А я ей в ответ: мне ничего не надо, я хочу, чтобы у вас все было. Мне Не приносит радость личное благополучие, когда кругом обездоленные, нищие, униженные, обманутые. Ложь ведь продолжается, но не все люди это осознают. Я не хочу жить в стране, которую стремятся превратить в сырьевой придаток или колонию, я этого не позволю, буду бороться, сколько станет сил. Пусть! Уже были попытки кого-то подсылать ко мне, что-то там делать со мной. Пусть хоть убьют, идея моя будет жить!

«МЕНЯ ХОТЕЛИ УБРАТЬ»

— Против вас предпринималось что-то серьезное?

— Я не могу посвятить вас во все подробности, боюсь подвести человека, который мне доверился. У него было задание убрать меня. Он этого делать не стал, но сказал: найдется другой, кто сделает.

— Этот человек вам представился, сказал, кто ему дал задание?