«Безотносительно к наставникам-колдунам… Я уже сказал, что вовсе не смирился — в том смысле, в каком сам это понимаю! И при первой же возможности намерен с этого сумасшедшего Севера на фиг свалить!» — пылко заявил я.
«Это почему еще?»
Твою ж наперекосяк! Вот это поворот!
«И угораздило же меня полезть в то „облако“… — досадливо пробормотал я. — А ведь еще обещал Мун Хи вторую часть достать…»
«Тогда, конечно, скачаю… Да, не спросил: а что с Джу?» — опомнился тут я.
«Полковник?»
«А, ясно… Госпожа Цой! Вы же там — на тринадцать часов позже! — сообразил я. — Значит, уже знаете, спасли ли Мун Хи! Так скажите, не таите!»
«Госпожа Цой!» — с нажимом повторил я — каким-то образом поняв, что тут можно слегка и надавить.
«Спасибо!» — выпалил я.
Ее голос исчез, словно и не бывало — и обволакивавшая меня тьма вновь обрела неразрывную цельность.
Вторую часть файла я в итоге действительно скачал. Так и хочется сказать: не приходя в сознание! Но нет, всего лишь — не вставая с постели.
Очнулся я в больничном боксе. Идеально белые стены, такой же потолок, накрахмаленное постельное белье… У изголовья кровати — какие-то мудреные медицинские приборы со стрелочками. Трубочка капельницы на запястье. Приоткрытое окно, за которым — яркий солнечный май…
И замерший у двери кривоногий коротышка-ефрейтор в линялой полевой форме.
Стоило мне открыть глаза, как бравый боец метнулся к кнопке на стене и торопливо ту вдавил. Какие-то четверть минуты — и в палату быстрым шагом вошли двое. Уже в некоторой мере и впрямь знакомый мне полковник — Кан, как назвала его Цой — и молодой доктор в белом халате.
Ефрейтор, наоборот, удалился.
Врач меня бегло осмотрел, задал пару дежурных вопросов, проверил показания приборов возле моей кровати — и кивнул офицеру:
— Можно.
Полковник, до того терпеливо ожидавший в сторонке, решительно протянул мне увесистый старомодный ноутбук с идущей от него куда-то под кровать витой парой — понятия не имею, откуда Кан его взял, в бокс, кажется, вошел с пустыми руками.
— Вы знаете, что должны сделать, товарищ младший лейтенант!
— Вообще-то, сержант, — не слишком вежливо поправил я старшего по званию. — И то бывший.