Красная гора

Этот Джейк Форестер в действительности становился для Марго кем-то особенным. Идеальным мужчиной, настоящей мечтой. Но ключевой момент заключался в том, что он не свободен. Марго 2.0 не спит с женатыми. Даже Марго 1.0 не делала этого. Ни при каких обстоятельствах. Во всяком случае, у нее и не было ни единого шанса. Она наслаждалась фантазией, думая о мире, где Джейк одинок и добивается ее. Что за мечты! Какая нелепость! Марго будет стоять в хвосте длинной очереди супермоделей. Разве что останься она последней женщиной на земле, у нее был бы шанс.

– Марго, перестань так думать, – проговорила она вслух. – Я идеальная женщина и люблю себя такой, какая есть. Если бы Джейк был холост, у меня были бы все шансы, как и у любой другой женщины. Может, я снаружи и не выгляжу, как супермодель, но внутри – однозначно. Чтобы быть интересной, нужно нечто большее, чем манекенщицы с нулевыми размерами и длинными ногами, дефилирующие по подиуму на шпильках. К тому же некоторые несовершенства тела я компенсирую на кухне. – Она усмехнулась и добавила. – И в спальне.

Последняя фраза заставила ее прикрыть рот рукой. Она сразу же продолжила бег, подозревая, что подобные мысли до добра не доведут.

– Надеюсь, ты не понимаешь, о чем я говорю, Филипп, – обратилась она к своей собаке. – Иначе я была бы изрядно смущена.

Когда они вернулись, Джаспера уже не было. Она больше не могла подавлять желание. Оставив Филиппа лакомиться на кухне, Марго взбежала по лестнице в свою комнату, лаская себя на ходу, представляя Джейка внутри себя. Застонала от наслаждения, ничком падая на кровать, а потом с улыбкой блаженства перекатилась на спину.

Чуть позже она медитировала, сидя на полу своего кабинета в течение десяти минут, как рекомендовало приложение в ее телефоне. Мозг Марго словно воспламенился от размышлений, но по крайней мере она была в состоянии уловить бегущую строку своих мыслей. Затем она села за компьютер и принялась за документ, описывающий ее настрой – это была ежедневная процедура: утверждение всего, что она хотела воплотить. Сначала она написала о том, что ей пора вернуться к заботе о себе, что она вступает в новую фазу жизни. Затем – о Джаспере и о желании быть замечательной матерью. И далее – о своем успехе с «Эпифани» и фермерским приютом. Она распечатала этот файл и дважды прочитала свои слова вслух, всем сердцем веря каждому утверждению.

Женщина потянулась за своим дневником. Последний раз она открывала его три года назад, когда они еще были счастливы в Вермонте. Марго записала дату и затем: «Я вернулась. Марго вернулась. Он больше не будет изводить меня. Два дня как я – новая и уже ощущаю разницу! Увидимся завтра. Я люблю тебя, Марго Пирс».

Пора было проведать Таннера – подрядчика. Она вышла через боковую дверь и пошла по выложенной плиткой дорожке к тому, что когда-нибудь станет «Эпифани». Фасад гостиницы украшали огромные деревянные двери, которые она нашла в «Секонд Юз»[47] в Сиэтле. Они были идеальны для того, чтобы приветствовать ее будущих гостей. Марго открыла правую створку и увидела Таннера, сидящего на ступеньках, болтающего по телефону. Опилки и гвозди валялись на полу повсюду – знак того, что впереди еще много месяцев работы. Но восстановленные вручную тесаные балки, идущие вдоль потолка, и грубый кирпич лестничного колодца обнаруживали проблески будущей европейской атмосферы.

Таннер Хендерсон каждый день носил одно и то же: синие джинсы «Дикис», рабочие ботинки «Ред Вингз» и короткую серую рубашку. За ухом у него торчал оранжевый карандаш. Марго как-то подумала, что он хорош собой, со своими светлыми волосами и бородкой. Теперь, наблюдая за ним, она видела человека, которому не могла доверять, человека, который был себе на уме, человека, с которым ей придется нянчиться до самого конца проекта. Заменить его она не решалась из страха, что новый будет еще хуже. Мужчины любили использовать ее в своих интересах.

Он вытянул палец, прося у нее минуту, и произнес в трубку:

– Перезвоню позже.

Дав отбой, он встал и спросил Марго:

– Ну, как дела? Готовы обсудить?

– Я была готова еще несколько месяцев назад, – твердо сказала она.