«Красная империя зла». Запад против Сталина

В сборнике статей «Неизвестный Сталин» Жорес и его брат Рой Медведевы приходят к похожему выводу:

«Кто именно остановил антисемитскую кампанию по “делу врачей” в прессе 1 марта 1953 года, остается пока неизвестным… Можно, однако, не сомневаться в том, что прекращение пропагандистской кампании неизбежно было связано и с прекращением подготовки самого судебного процесса по “делу врачей”. Директиву об этом мог дать только Игнатьев. Но возможно и то, что сам Сталин дал инструкции 27 или 28 февраля»³³¹.

Кажется крайне маловероятным, что Игнатьев мог отдать такой приказ, не заручившись, по крайней мере, одобрением Сталина. Книги Медведева очень хорошо известны, но по поводу процитированных фрагментов Снайдер молчит как рыба. Некомпетентность? Или преднамеренный обман?

Снайдер все еще верит «закрытому» докладу Хрущева

Снайдер утверждает:

«Он [Никита Хрущев] даже обнародовал некоторые преступления Сталина в докладе на съезде КПСС в феврале 1956 года» (с. 479).

Нет, все сказанное там неправда. Доказательства того, что известный «закрытый» доклад Хрущева сфабрикован от начала и до конца, опубликованы на русском языке в конце 2007 года – задолго до того, как Снайдер завершил работу над своей книгой³³². Если Снайдер не знал о ней, значит, есть основания считать его некомпетентным для написания чего-либо по данному вопросу.

Заключение

«Преступления сталинизма», которых не было

«Кровавым землям» посвящено немало весьма положительных рецензий профессиональных историков в исторических журналах. Несколько рецензентов подвергли сомнению историографическую или теоретическую парадигму Снайдера. Кроме того, эксперты по истории холокоста подвергли его критике за повторение «националистических» мифов, почерпнутых у нынешних восточноевропейских правых режимов.

Но пока пишутся эти строки, я все еще должен прочитать хотя бы одну рецензию на «Кровавые земли», автор которых показал себя знатоком истории Советского Союза 1930-х годов и использует свою эрудицию при обсуждении книги Снайдера. Даже те из рецензентов, которые осмеливаются критиковать те или иные аспекты «Кровавых земель», соглашаются с тем, что Снайдер пишет о действиях Сталина, советского руководства и просоветских организаций. Причем ни один из специалистов по советской истории того периода – из тех, что не отстали от науки и знакомы с недавно изданными документами, – не сумел распознать в работе Снайдера огромное число ложных заявлений.

Вот два примера из главных исторических журналов. В рецензии на «Кровавые земли»³³³ Томас Кюн справедливо критикует Снайдера за его «старания связать советские и нацистские преступления»:

«Как кажется, ради преумения ответственности нацистов и коллаборационистов, сторонников и клакеров, в правых кругах различных типов приветствуются немецкие консерваторы в 1980-х, которые хотели “нормализовать” немецкое прошлое, и сегодняшние восточноевропейские националисты, которые преуменьшают нацистские преступления и преувеличивают преступления коммунистов ради продвижения [идеи] общеевропейской памяти, которая объединяет нацизм и сталинизм в теорию “двойного геноцида”, которая страданиями восточных европейцев ставит в приоритет над страданиями евреев, запутывает границы между преступниками и жертвами и облегчает тяжесть наследия коллаборационизма восточных европейцев в нацистском геноциде».

Кюн, конечно, прав: книга Снайдера подыгрывает правым «националистам» Восточной Европы. Но точку зрения Снайдера о предполагаемых советских (часто «сталинских» или «сталинистских») «преступлениях» Кюн принимает без сомнений:

«Снайдер не первый, кто думает, что общего было у Гитлера и Сталина и как их убийственная политика соотносилась одна с другой…

Пакт Гитлера – Сталина как фактический трамплин сотрудничества двух диктаторов в разрушении Польши…

Связи между гитлеровской и сталинской политикой массовых убийств…

Сталинский и нацистский террор…

Жертвы Сталина тоже должны быть включены в эти истории, как он отмечает, т. е. жертвы украинского “голодомора” (смертей из-за голода), “большого террора” 1937–1938 годов и не в меньшей степени сталинских “этнических чисток” и антисемитских репрессий накануне и после 1945 года…

Свидетельство массовых преступлений нацистских и советских режимов, которые позорно “превратили людей в цифры”…»

Ни одно из обвинений «Сталина» и советского руководства не исследовано детально ни в малейшей степени. Кюн просто принимает их как обоснованные, хотя, где и кем именно, он умалчивает.