«Красная империя зла». Запад против Сталина

«Мы не хотели союза с Третьим рейхом, а завершили союзом со столь же преступным Советским Союзом. А что еще хуже, под его абсолютным доминированием. Гитлер же никогда не относился к своим союзникам так, как Сталин к странам, завоеванным после Второй мировой войны. Он уважал их суверенитет и правосубъектность, требуя лишь определенных ограничений во внешней политике. Наша зависимость от Германии, следовательно, стала бы существенно меньшей, чем зависимость от СССР, в какую мы попали после войны. Нам можно было бы найти на стороне рейха почти такое же место, как Италия и, наверняка, лучшее, нежели Венгрия или Румыния. В итоге мы бы оказались в Москве, где Адольф Гитлер и Рыдз-Смиглы приняли бы парад победоносных польско-германских войск. Грустную ассоциацию, конечно, вызывает холокост. Но если хорошо задуматься, можно прийти к выводу, что быстрая победа Германии могла бы означать, что его вообще бы не случилось. Поскольку холокост стал в значительной мере следствием германских военных поражений».

Любимый историк Вечоркевича – британский неонацист, лжец и отрицатель холокоста Дэвид Ирвинг, которого сам Вечоркевич однажды охарактеризовал так:

«Он лучший и самый выдающийся эксперт по истории Второй мировой войны. Ученый, для которого главное значение имеют источники, а не точки зрения историографии, мнения коллег или шумиха в газетах. Человек, перед которым за его неограниченную добродетель по сбору, рассекречиванию и обнародованию ключевых документов Третьего рейха мы должны снять шляпу. Историк такого калибра имеет право писать и говорить обо всем»⁸³.

Вечоркевич открыто заявляет о своем сожалении, что Польша не вступила в союз с нацистской Германией в период Второй мировой войны! В интервью, опубликованном в польской газете «Ведомости» 2 января 2006 года, Вечоркевич заявил:

«[Корреспондент] Талага: Началу войны предшествовало подписание пакта Молотова – Риббентропа. Что было бы, если бы Польша согласилась на требования Германии? Изначально Гитлер не хотел нападать на Польшу, и вторжение скорее явилось следствием стечения обстоятельств, нежели результатом многолетнего планирования. Могла ли Польша своей жесткой позицией спровоцировать советско-германское соглашение?

Вечоркевич: В моем понимании Бек совершил кардинальную ошибку, он просмотрел советский фактор. Он идеально разыграл политическую карту, но не взял в расчет Советский Союз. Что было бы, если мы пошли против Советского Союза вместе с Гитлером? Польша наряду с Германией и Италией стала бы одним из творцов объединенной Европы со столицей в Берлине и с немецким языком в качестве государственного»⁸⁴.

Снайдер продолжает:

«Немцы не рассчитывали на помощь советского населения в будущей войне. В этом отношении сталинский сценарий угрозы (объединение иностранных врагов с внутренними оппонентами) был довольно ошибочным. Поэтому еще больший террор, развязанный Сталиным против собственного населения в 1937 и 1938 годах, был абсолютно бесполезным и на самом деле контрпродуктивным» (с. 114).

Все это неправда. С конца 1980-х годов из несоветских источников историкам стало известно, что Гитлер, несомненно, ожидал совершения в СССР военного переворота и установления прогерманской военной диктатуры⁸⁵. Затем с конца 1990-х годов выяснилось: военные заговоры действительно существовали и координировались подпольным блоком «троцкистов и правых». Дополнительные свидетельства привел в своей работе профессор Элвин Кукс⁸⁶. И наконец, еще больше доказательств в пользу существования заговоров появилось в наши дни.

Все указанные сведения совпадают с большим по объему числом данных из рассекреченных советских архивов⁸⁷. Что наилучшим образом подтверждают связи Тухачевского с Германией; ранее о получении историками такого количества доказательств можно было только мечтать. Снайдер либо игнорирует указанный факт (доказательство некомпетентности), либо знает о нем, но ничего не сообщает своим читателям (доказательство нечестности).

Как и на Московских процессах, в деле Тухачевского признание связей с немцами основано на показаниях подсудимых. В 1939 году Николай Ежов, начальник НКВД в период так называемого «большого террора», признал: при помощи массовых убийств заговорщики пытались настроить многих советских граждан против советского правительства, чтобы те в случае внешней агрессии либо подняли восстание, либо не стали оказывать сопротивление врагу. Нет доказательств, что данные признания сфабрикованы или даны под принуждением. И конечно, Снайдер подобных свидетельств никогда не видел. Если бы видел, он бы их процитировал⁸⁸. Таким образом, утверждение Снайдера – снова просто «блеф».

Снайдер пишет, будто кулаков не существовало

Снайдер заявляет, что такого класса, как «кулаки», не было и что Советы выдумали их:

«Как социальный класс “кулак” (зажиточный крестьянин) никогда на самом деле не существовал, этот термин был скорее советским определением, которое обрело политическую самостоятельность» (с. 114–115).