«Красная империя зла». Запад против Сталина

Имя Сохацкого фигурирует во многих протоколах допросов¹¹⁷. В одном из них Вандурский назвал Сохацкого (с. 503). В материалах, опубликованных в 2010 году, наряду со многими другими лицами и Сохацкий, и Вандурский упомянуты в стенограммах допросов обвиняемых по делу о деятельности ПОВ в 1933 году¹¹⁸.

Неизбежный вывод из всех этих показаний: Сохацкий действительно руководил польским шпионажем в пользу военной разведки. Во всех документах единообразно используется русское сокращение «ПВО» – «Польская военная организация». Было ли «ПВО» официальным названием ПОВ, значения, кажется, не имеет.

Что касается заявления Снайдера о том, будто Польская военная организация прекратила свое существование в 1921 году, в признательных показаниях Вандурского (цитированных выше) читаем следующее:

«Но даже после второго ареста Скажиньский не был разоблачен и отправился в Польшу, где в 1922 году я случайно встретил его в Варшаве в одном из кафе. Он был рад нашей встрече и горячо рассказывал мне о работе в рядах ПОВ на Советской Украине».

Опубликованные протоколы допросов и доступные в наше время доклады НКВД содержат многократные ссылки на ПОВ как на организацию, не прекращавшую своего существования. Насколько вероятно, что все они «фальсифицированы» или подделаны каким-то иным способом? Как в случае с любым историческим документом, просто допускать такую фальсификацию, как поступает Снайдер, совершенно недостаточно – все подобные декларации необходимо, как минимум, подкреплять доказательствами. Нелегальная военная разведка – шпионская организация – вероятнее всего, будет стремиться сохранять в тайне и оспаривать свое существование. Поэтому утверждения, будто ПОВ ушла в небытие, как делает Снайдер, совершенно безосновательны.

В своей работе о Коминтерне 1930-х годов¹¹⁹ Уильям Чейз опубликовал доклад Яна Белевского в адрес Исполнительного комитета Коминтерна (ИККИ) об опасности внедрения агентов польской разведки в ряды Коммунистической партии Польши.

«4 сентября Белевский написал “совершенно секретный” документ, озаглавленный “По вопросу кризиса руководства Коммунистической партии Польши”, в котором он обратил внимание на опасности со стороны фашистов, реакционеров и их агентов, в особенности троцкистов. В свете предполагаемых опасностей он утверждал, что уничтожение этих контрреволюционных элементов силами “НКВД под руководством товарища Ежова – это необходимый акт самозащиты”. По Белевскому, арестованные руководители КПП проводили эмиграционную политику, предназначавшуюся для внедрения агентов Польской военной организации в СССР. Перечислив восходящие еще к 1919 году ошибки и осудив за них партийное руководство и беспрерывный отказ последних от поддержки дела рабочих, он рекомендовал, чтобы “здоровые элементы” провели полную реорганизацию партии и ее руководства и усилили ее связь с массами».

Чейз выражает скептицизм по поводу обвинений, изложенных в докладе Белевского, и высказывается в пользу необоснованности его ареста, последовавшего всего через неделю.

«Настолько же фантастическим, каким кажется это конспирологическое объяснение, стало то самое представление, в соответствии с которым ежовское НКВД заводило дела на нынешних и прошлых руководителей КПП, включая Белевского, который был взят под стражу через неделю после написания своего доклада. Представление НКВД вылилось в решение ИККИ» (с. 264).

Очевидно, что подозрения НКВД в отношении Белевского оказались справедливыми. И Белевский состоял в ИККИ (Исполнительном комитете Коммунистического интернационала), высшем органе Коминтерна. Что свидетельствует о польском шпионаже на высочайшем уровне. Чейз публикует заметки генерального секретаря Коминтерна Георгия Димитрова о показаниях Юлиана Ленского, другого члена польской компартии высокого ранга, по поводу следствия в Коммунистической партии Польши (с. 266–273). Наряду со многими другими лицами Белевский назван польским шпионом:

«[Мы] также согласились использовать Циховского, Белевского, Реденса [Мечислава Бернштейна] и Максимовского. Мы использовали первых трех и внедрили [их] в Коминтерн (с. 271).

Я предложил назначить в контрольную комиссию следующих лиц, которые были членами ПОВ: Прухняка, Скульского, Белевского, Бортновского, Краевского» (с. 272).

Снайдер не приводит ни одного свидетельства, опровергающего существование ПОВ. Доклады НКВД документально доказывают факт существования в подполье польских шпионов, некоторые из которых признались в своем членстве в ПОВ.