«Красная империя зла». Запад против Сталина

Снайдер заявляет, что после июля 1937 года Япония не выступала против СССР

«Японское правительство решилось на южную стратегию – на Китай, а затем на Тихий океан. Япония вошла в Китай в июле 1937 года, именно в то время, когда начался “большой террор”, и двинулась дальше в южном направлении» (с. 148).

Трудно представить, как можно было допустить ошибочное и невежественное заявление и подумать, что никто его не заметит. В действительности Япония нападала на СССР дважды. На озере Хасан или в ходе инцидента у высоты Чжангуфэн в июле-августе 1938 года. Красная армия потеряла убитыми примерно 236 человек, японская армия, возможно, вдвое больше.

С мая по середину сентября 1939 года между СССР и Японией разразилась настоящая война. В исторической литературе она получила название «боев на Халхин-Голе», или «инцидента у Номон-Хане». И Советский Союз, и Япония потеряли примерно по 8000 чел. убитыми. Инцидент сыграл важную роль в советских переговорах с Великобританией и Францией, так как показал решимость СССР не вести войну на два фронта – в Европе против Германии и в Азии против Японии. Советская победа при Халхин-Голе убедила японцев не нападать на СССР.

Снайдеру следовало знать об этом. Он, очевидно, считает своих читателей дремучими невеждами, способными принять любое его заявление за чистую монету.

Снайдер изобретает «сталинскую теорию допроса»

Снайдер утверждает:

«Сталин воплотил в жизнь свою теорию о том, что с врага можно сорвать маску только через допрос» (с. 150).

Откуда взялась такая «теория»? У Снайдера нет никаких документов для обоснования его заявления, даже фальшивой «документации». Отсутствуют хоть какие-нибудь подобия свидетельств существования у Сталина такой «своей теории». Перед нами очередная ложь.

Снайдер считывает настроение Сталина

Очевидно, для проекта Снайдера важно возложить на Сталина личную ответственность за массовые убийства в годы «ежовщины». Проблема в том, что все доступные сейчас источники указывают на противоположное. Вероятно, именно поэтому Снайдер, как и другие идеологически мотивированные писатели, постоянно сочиняет свои «факты».

Например, Снайдер пишет, как в результате массового уничтожения людей Сталин становился счастливее или испытывал что-то в том же духе:

«Однако превращение списка крестьян и рабочих в колонки цифр, казалось, поднимало настроение Сталина» (с. 151).

Сей странный факт выдуман Снайдером. Как он вообще смог узнать о «настроении Сталина»? Цель Снайдера, очевидно, – изобразить Сталина как некоего кровожадного монстра. Доказательств, повторим, никаких нет. Историки не имеют морального права привлекать пустые догадки под видом истории.

«Ежовщина» как «политика Сталина»

Нижеследующей цитатой из четвертой главы книги Снайдера мы открываем обсуждение «ежовщины» (см. следующую главу):

«Линия “большого террора” точно подтверждала сталинскую властную позицию. Приказав остановить массовые операции в ноябре 1938 года, Сталин еще раз сменил начальника НКВД. На смену Ежову, которого позже расстреляют, пришел Лаврентий Берия. Такая же участь ожидала многих из высшего руководства НКВД, обвиненных якобы в превышении полномочий, что на деле было сущностью сталинской политики» (с. 151).

Для историков-антикоммунистов важно, чтобы вопрос о массовых убийствах был тесно увязан с личными планами и замыслами Сталина. Но это ложь. Сталин действовал на основе докладов, посылаемых к нему Ежовым. Как отмечает В.Н. Хаустов, составитель некоторых исключительно ценных документальных сборников, исследователь откровенно антисталинисткого толка, доклады были сфабрикованы:

«Самым страшным было то, что Сталин принимал решения, основываясь на показаниях, которые являлись результатом вымыслов конкретных сотрудников органов госбезопасности. Реакция Сталина свидетельствовала о том, что он воспринимал эти показания в полной мере серьезно»¹⁴⁹.

Снайдер: Сталин не проигрывал, а значит, всегда контролировал ситуацию

Далее Снайдер отмечает:

«Заменив Ягоду Ежовым, а Ежова – Берией, Сталин оказался на верхушке аппарата госбезопасности. Умением использовать как НКВД против партии, так и партию против НКВД он показал себя неоспоримым лидером Советского Союза. Советский социализм стал тиранией, при которой власть тирана демонстрировалась через призму мастерства его придворной политики»¹⁵⁰ (с. 151).

Порочная логика процитированного абзаца заслуживает внимания еще и потому, что ею часто пользуются другие антикоммунисты. Снайдер совершает логическую ошибку post hoc ergo propter hoc: «после этого – значит вследствие этого». Если Ягода и затем Ежов оба участвовали в заговорах по свержению Сталина, но оба потерпели неудачу, то, как делает вывод Снайдер, Сталин всегда контролировал ситуацию.