«Красная империя зла». Запад против Сталина

Снайдер вновь повторяет ту же ложь. Советский Союз никогда не был «союзником нацистской Германии». О чем хорошо знали британцы и американцы: они приняли заявление СССР о нейтралитете во время германо-польской войны в сентябре 1939 года. Возможно, «позиция» польского правительства в изгнании состояла в том, чтобы обвинять СССР как «союзника» Гитлера, но остальная часть мира лучше знала истинное положение дел.

Снайдер игнорирует факты гонений со стороны польского правительства

Оккупация Польшей Западной Украины и Западной Белоруссии носила «беспощадный и репрессивный» характер по отношению к украинцам, белорусам и евреям, которые не могли пользоваться гражданскими свободами и правами наравне с поляками. Польша также преследовала коммунистов, которые аналогично лишались гражданских прав в Польше.

В ответ на одну из статей Снайдера Джеффри Бердс описывает нечто, чего Снайдер не учел: террор польского правительства против украинцев на довоенной Западной Украине:

«Александр Мотыль видит корни украинской жесткой оппозиции в польском правлении. Но жестокость этнических поляков к этническим украинцам редко обсуждается за пределами предвзятых националистических документов. Самое массовое и грубое насилие имело место во время антиукраинских погромов 1934–1938 годов. Чтобы узнать это, мы не должны полагаться только на польские или украинские свидетельства. Монсеньор доктор Филипп Кортези, папский нунций в Варшаве, осудил насилие в личном письме польскому министру внутренних дел относительно только одного такого события 2–3 ноября 1938года. Польские члены “НД” (“Национальной Демократии”, военной польской патриотическо-националистической организации) напали на украинских студентов в их общежитиях в Варшаве. Они не были остановленны польской полицией, которая стояла рядом, наблюдая за зверским насилием, и ждала окончания бесчинств, чтобы арестовать украинских студентов за нарушение спокойствия. Несколько украинских институтов подверглось нападению с последующим “разрушением всего, что попадает в руки агрессоров”. Украинский магазин был разрушен, когда польские “фанатики-националисты” устроили внутри пожар, а затем бросили кричащую молодую украинскую женщину в огонь. Самое жестокое насилие произошло в украинской католической семинарии, расположенной всего в 200 метрах от центрального офиса польской государственной полиции. В иконоборческой ярости польской толпы непоправимый ущерб был нанесен внутреннему убранству украинской церкви, где иконы были осквернены, а бесценный портрет Св. Петра уничтожен. Семинария была разорена, поскольку разъяренная польская толпа методично ломала на части мебель и швыряла обломки через разбитые окна вниз на улицы. В целом, по меньшей мере, восемь украинцев были госпитализированы с серьезными травмами, и два были убиты. Согласно своей обычной линии поведения, официальная польская пресса загадочно умолчала об этих инцидентах. И везде, где возможно, польская полиция конфисковала и запретила украинские подпольные газеты и публикации, где обсуждались эти инциденты»²⁸⁴.

Очевидно, что честное обращение к правде не согласуется с целями Снайдера – изобразить польских националистов «жертвами» и посадить советскую власть в одну упряжку с фашистами. Однако именно польские националисты имели много общего с фашистами, такими же расистскими германскими националистами. Советский Союз гордился своим интернационализмом и поддерживал простых трудящихся больше, чем «элиту».

Не существовало никакой «Восточной Польши», которую можно было бы «оккупировать». Польша прекратила существование. Что случилось исключительно по вине польского правительства. Оно отказалось от участия в системе коллективной безопасности и затем покинуло страну, оставив ее без правительства.

Снайдер пишет:

«Советский Союз не имел ни малейшего намерения поддерживать какой-либо институт, утверждавший, что представляет независимую Польшу» (с. 389).

Здесь Снайдер подразумевает, что только капиталистическая Польша, независимо от того, будет ли она антикоммунистической, расистской, антирабочей, недемократической, достойна быть «независимой», в то время как коммунистическая Польша, так или иначе, быть «независимой» никак не может. Такая лингвистическая уловка легко обнаруживает антикоммунистическую предубежденность Снайдера.

Соединенные Штаты никогда не допускали существования у своих границ страны, деятельность которой тщательно не «согласовывались» бы с ними. И Канада, и Мексика сегодня действуют в «тесном согласии» с США, притом что сами они рассматриваются как «независимые». Поэтому здесь вопрос больше не о независимости, а о том, кто собирался встать у руля государственной власти в независимой послевоенной Польше.

Снайдер пишет:

«Советское руководство и НКВД относились к каждой польской политической организации (за исключением коммунистов) как к части антисоветского заговора»²⁸⁵ (с. 389).