«КРАСНАЯ КАПЕЛЛА». Советская разведка против абвера и гестапо

«Сегодня, в 19.30 вечера, советник посольства Кобулов вызвал к себе доверенное лицо[33], работающее с посольством Советской России, и поставил перед ним следующие важные и неотложные задачи:

1) Г-н Сталин запросил у советского посольства в Берлине дословный текст речи, с которой офицер выступил перед несколькими тысячами кандидатов в офицеры вермахта 18 декабря. Данная речь в немецкой печати опубликована не была. Мероприятие состоялось 18 декабря в берлинском Дворце спорта, на котором Гитлер обратился к пяти тысячам будущих офицеров сухопутных войск и авиации, а также юнкерам отрядов СС. Мероприятие было закрыто для общественности. Как отметил Кобулов, предполагается, что выступление имеет антисоветскую направленность, на что указывают дошедшие до Кремля отдельные положения и выражения. Г-н Сталин выразил желание ознакомиться с дословным текстом вышеуказанной речи с тем, чтобы лично определить ее характер. Поэтому доверенное лицо, работающее с ГПУ, должно каким-либо образом достать вышеупомянутый текст.

2) Доверенное лицо должно установить, в каких кругах вращается некая актриса баронесса Эйк, проживающая на набережной Курфюрстендамм, 46 или 47.

3) Советское посольство хотело бы через упомянутое лицо узнать, какой отклик нашла последняя речь Рузвельта в немецких ведомствах, особенно в министерстве иностранных дел».

Гитлер, ознакомившись с докладной запиской Ликуса, выразил желание, чтобы подобные сообщения из советского посольства постоянно фиксировались и докладывались ему.

Относительно просьбы Кобулова, касавшейся откликов на выступление Рузвельта, Риббентроп, самодовольно усмехнувшись, заметил: «Мы можем «информировать» наше доверенное лицо, как хотим».

Во всем остальном РСХА принимало решение самостоятельно. Германская контрразведка раскрыла утечку закрытой информации рейха и могла насторожиться. В ее поле зрения попала немка, которой явно интересовалась советская разведка. Германская сторона получила также возможность подготовиться и дезинформировать Кобулова по вопросу германоамериканских отношений, как ей это заблагорассудится. Тем временем Центр настоятельно рекомендовал обратить внимание на то, «кто стоял за спиной источников резидентуры». В опасную игру втянулась советская разведка, связавшись с агентом гестапо.

Когда в конце войны Лицеист попал в поле зрения военной контрразведки СМЕРШ и она выяснила его подлинное лицо, в центральном аппарате внешней разведки отказались поверить горькой истине. Тем не менее Берлинкс был объявлен во всесоюзный розыск, хотя искать его следовало в США, куда он бежал после окончания войны.

Попытка разведки использовать Лицеиста для доведения до немецкой стороны выгодной СССР информации и оказания влияния на руководство Германии едва ли была успешной. Гитлер, когда ему сообщали о донесениях Петера, в которых утверждалось о добрых намерениях русских, видимо, пропускал их мимо своих ушей. Гитлеру попросту не нужны были уверения в том, что «слухи о том, что СССР готовится к войне с Германией, являются лживыми и провокационными»[34]. С поводом или без него, он уже изготовился для смертельного прыжка на Советский Союз. На последнем донесении агента Петера, полученом фюрером 2 июня 1941 года, в котором звучал все тот же мотив, Гитлер гневно начертал: «Лгун!» — и распорядился арестовать Берлинкса. Лишний свидетель большой дезинформации с участием фюрера и министра Риббентропа становился ненужным и даже опасным. Но штандартенфюрер СС Ликус, заботясь о своей репутации, постарался замять дело. Латыша срочно перебросили в Швецию, где он еще долго путал карты иностранных разведок.

Полной веры Лицеисту в Москве все-таки не было, и в серьезных вопросах он в расчет не принимался. Об этом свидетельствовало указание в Берлин от 10 апреля, потребовавшее усиления работы по добыче информации об агрессивных планах Гитлера в отношении СССР. В документе, в частности, говорилось: «По вопросам авиации следует озадачить Старшину, через Шведа выяснить дислокацию немецких частей в Румынии, через Испанца получить сведения о личном составе германских ВВС. Корсиканцу поручить собирать данные о положении в военно-химической промышленности, используя для этого Грека. О состоянии военно-морского флота получить информацию через Итальянца. Ориентировать Брайтенбаха на выявление расположения германских воинских частей и строительства укреплений в прилегающих к СССР районах».

О Лицеисте здесь нет ни слова. Возможно, истинную его цену все-таки знали. Но тем не менее ущерб от этой «подставки» оказался огромным. От провалов не застрахована ни одна разведка мира. Однако то упорство, с которым Кобулов с одобрения руководства разведки встречался с провокатором гестапо, трудно объяснить, если рассматривать его с позиций здравого смысла.

А СТАЛИН НЕ ВЕРИЛ...