Красная капелла. Страшный сон гестапо

Допустим, мы достали всё необходимое, собрали рации. Но где их установить и, главное, кто будет учить новичков? Сотрудники, набившие руку на радиосвязи, сидели в тюрьме. А других, кто мало-мальски разбирался бы в радиосвязи, среди нас не было.

И всё-таки мы не теряли надежды, что спустя некоторое время, когда спадёт активность брошенной против нас агентуры, возобновим работу организации…»[287].

Конечно же руководство ГРУ понимало, что сверхактивная работа резидентуры Шандора Радо не могла остаться незамеченной немецкой контрразведкой, поэтому прорабатывало иные варианты разведдеятельности. Уже летом 1942 года Ф. Ф. Кругликову была поставлена задача создания резервной резидентуры.

В тесном сотрудничестве с «Тони» и другими своими агентами отец с весны 1943 года начал выполнение боевого задания. К этому времени немцами были перехвачены и расшифрованы радиосообщения передатчиков Радо, а в конце 1943 года Германия потребовала от властей нейтральной Швейцарии прекращения деятельности «Красного трио». Советская резидентура была разгромлена. С поличным были арестованы её радисты и руководители разведгрупп.

Отец вспоминал, как весной 1944 года неожиданно к нему домой пришла Рашель Дюбендорфер, чтобы попросить у него разрешения назваться при аресте английским агентом, поскольку это давало надежду на более снисходительный приговор. После перехода Радо в подполье агенты и источники относились к Ф. Ф. Кругликову как к новому резиденту. Помню, как горестно он сказал в беседе со мной: «Что я мог ей ответить?» Он прекрасно понимал, что в СССР добровольное признание в том, что ты английский шпион, – вполне достаточное основание для осуждения. Именно на основании материалов швейцарского суда отважная «Сиси» уже после завершения войны получила в советской стране свой многолетний срок заключения[288].

Ф. Ф. Кругликов продолжил осуществление контактов с источниками резидентуры Шандора Радо, и в том числе с главным из них – Рудольфом Рёслером. Мне он неоднократно рассказывал об этом удивительном человеке. Авни Зееву запомнилось «случайное замечание Карела, сделанное им после войны, о том, что один из немецких полевых генералов был в контакте с русскими». Узнать об этом отец мог только непосредственно от Рёслера. Авторитетный историк ГРУ Владимир Лота привёл доказательства, что этим генералом мог быть начальник управления экономики в главном штабе Вооружённых сил Германии генерал пехоты Георг Томас[289]. Впрочем, это только одна из версий.

Правда, теперь, в условиях жёсткого контроля эфира, передача разведданных могла осуществляться в основном по почтовому каналу, для которого «отдел фотографии», включавший и «Тони», изготавливал компактные микроплёнки. Однажды отец сказал мне, что посылал письма через Германию в Швецию. Известно, что всю войну эта страна не прерывала торговых отношений с рейхом. Из Швеции шли поставки железной руды и шарикоподшипников, из Германии отправлялись кокс, удобрения, оружие[290]. Поскольку Ф. Ф. Кругликов выдавал себя за респектабельного коммерсанта и имел солидный банковский счёт, его активная деловая переписка не вызывала подозрений у властей.

Свидетельства помощника резидента

Один из ближайших соратников отца – Вольф Гольдштейн («Тони») издал воспоминания о своей нелегальной работе в швейцарской резидентуре в годы Второй мировой войны. Поскольку эта книга не издавалась в русскоязычном варианте, её содержание практически не знакомо отечественному читателю. Между тем на страницах издания излагаются уникальные исторические факты, раскрывающие деятельность советской агентурной сети и вклад разведчиков-нелегалов в победу над гитлеровской Германией[291].

Впервые им создан колоритный портрет Ф. Ф. Кругликова: «…В его облике присутствовали некоторые славянские особенности, притом он был довольно красив и очень приятен. Он представился как Карел, не называя фамилии, и в ходе нашей беседы сказал, что был одним из студентов моего отца. Мой отец преподавал высшую математику в политехническом колледже в Цюрихе, и я мог легко получить подтверждение этого и узнать полное имя визави – Карел Выбирал…

Следующая стадия в наших отношениях была достигнута, когда я сказал Карелу, что изучал русский язык. Он предложил преподавать мне его, и уже в течение первого урока стало очевидно, что он был чехом не более меня и что русский был его родным языком…».