Красная книга (Liber Novus)

Ты открываешь врата души, чтобы темный поток хаоса затопил твой порядок и смысл. Если ты сочетаешь упорядоченное с хаосом, то производишь божественного ребенка, высший смысл превыше смысла и бессмысленности.

Боишься открыть дверь? Я тоже боялся, ведь мы забыли, что Бог ужасен. Христос учил: Бог есть любовь. Но вы должны знать, что любовь также и ужасна.

Я обращаюсь к любящей душе и, приближаясь к ней, я предался ужасу, и выстроил стену сомнения, не подозревая, что так хотел защитить себя от своей пугающей души.

Ты ужасаешься глубин; они и должны тебя пугать, ведь путь того, что грядет, лежит через них. Ты должен вынести искушения страха и сомнения, и в то же время до мозга костей признать, что страх твой оправдан, а сомнение разумно. Каким же еще может быть подлинное искушение и превосхождение?

Христос полностью преодолел искушение дьявола, но не искушение Бога к добру и смыслу. Так Христос предался проклятию.

Тебе нужно этому научиться, не предаваться искушению, но поступать только по собственной воле; так ты станешь свободен и превзойдешь христианство.

Я должен был осознать, что должен предаться тому, чего боюсь; да, даже более того, я даже должен любить то, что меня ужасает. Мы должны научиться этому у святой, который опротивел мир из-за инфекции чумы; она пила гной из чумных нарывов и осознала, что он пахнет, как розы. Деяния святой не были напрасны.

Во всем, что касается спасения и стяжания благодати, ты зависишь от своей души. Потому никакая жертва не может быть слишком велика. Если добродетели препятствуют твоему спасению, откажись от них, ведь они для тебя стали злом. Рабу добродетели столь же недоступен путь, как и рабу пороков.

Если ты считаешь себя господином души, так стань ее слугой. Если ты был ее слугой, сделай себя господином, ведь ею нужно управлять. Таковы должны быть твои первые шаги.

В течение шести ночей дух глубин молчал во мне, пока я раскачивался между страхом, сопротивлением, отвращением и был жертвой своих страстей. Я не мог и не хотел слушать глубины. Но на седьмую ночь дух глубин сказал мне: «Смотри в свои глубины, молись глубинам, пробуди мертвых».

Но я стоял беспомощно и не знал, что мне делать. Я всматривался в себя, и единственное, что нашел внутри, было воспоминание о ранних снах, которые я записал, не зная, что из этого выйдет. Я хотел отбросить и вернуться к свету дня. Но дух остановил меня и заставил вернуться к себе.

Глава 4–1 Пустыня

[60]Шестая ночь. Моя душа ведет меня в пустыню, в пустыню моего я. Я не думал, что моя душа — пустыня, выжженная, раскаленная пустыня, пыльная и безводная. Путешествие ведет через горячие пески, медленно пробираясь, безнадежно, без всякой видимой цели? Как мрачна эта пустошь. Кажется, путь уводит меня так далеко от человечества. Я иду, шаг за шагом, и не знаю, как долго продлится путешествие.

Почему мое Я в пустыне? Я слишком долго жил вне себя среди людей и событий? Почему я избегал своего Я? Я не осмеливался принять свое Я? Но я избегал мест своей души. Я был в своих мыслях, даже не будучи ни в людях, ни в событиях. Но не был собой, противостоял собственным мыслям. Я должен также подняться над своими мыслями, подняться к самому себе. Мое путешествие проходит здесь, и потому ведет прочь от людей и событий в одиночество. Это одиночество, быть с самим собой? Одиночество подлинно, только если Я — это пустыня.[61] Должен ли я сделать из своей пустыни сад? Населить пустынные земли? Разбить воздушный магический сад в пустыне? Что ведет меня в пустыню и что мне здесь делать? Это обман, что я не могу больше доверять своим мыслям? Только жизнь подлинна, и только жизнь ведет меня в пустыню, действительно, не мое мышление, которое хотело бы вернуться к мыслям, людям и событиям, потому что чувствует опасность в пустыне. Душа моя, что мне здесь делать? Но моя душа обратилась ко мне и сказала: «Жди». Я слышал жестокое слово. Мучение свойственно пустыне.[62]

Отдав своей душе все, что можно отдать, я пришел в места души и нашел, что это место — раскаленная пустыня, пустынная и бесплодная. Никакой культуры разума недостаточно, чтобы сделать из души сад. Я культивировал свой дух, дух этого времени во мне, но не дух глубин, который обратился к делам души, миру души. У души есть свой особенный мир. Только я входит сюда, или человек, полностью ставший самим собой, который не пребывает ни в событиях, ни в людях, ни в собственных мыслях. Отвращая желания от людей и вещей, я отвернул свое я от вещей и людей, но именно так стал верной жертвой собственных мыслей, да, я полностью стал своими мыслями.