Красная книга вещей

Со временем самобытная деревенская одежда вынуждена была уступить городской. В 1860-х годах в пригородных деревнях России и вблизи ярмарок модницы пробовали надевать вошедшие в моду «карнолины» (кринолины, см.). Широченные сарафаны надевали на самодельные кринолины, сплетенные из ивняка. Однако вскоре разочаровались в этой чудной одежде. Проще было пышность юбок поддерживать исподними ватными юбками, которые носили даже летом.

Девушки на выданье надевали в праздники по нескольку юбок, «чтобы толще казаться»; полнота для крестьянской девушки означала здоровье, замужество, детей и достаток.

Полным хватало двух-трех нижних юбок, худощавым приходилось натягивать по четыре-пять юбок сразу. Зимой для тепла надевали стеганную на вате «споднюю» юбку.

Будничные нижние юбки шили из холста, а в семьях побогаче — из миткаля, ситца. А то поддевали старые верхние юбки. Праздничные нижние юбки шили из голубого, розового или красного ситца, мадаполама.

Крестьянские нравы коротких юбок не допускали: девичья юбка открывала только ступни, бабья — была обязательно до пят.

По числу юбок мерился достаток. У донских казачек бывало по пятнадцать–двадцать юбок, к ним для пары полагалась кофта того же цвета. Только к черной юбке никогда не надевали черную кофту.

На Кубани юбку начинали носить с пятнадцати лет. Среди сестер была очередность: младшим надо было ждать, когда просватают старшую сестру, «чтобы не посадить ее под корыто».

ОТ КОЛПАКА ДО КОРОНЫ

Человек начинается с головы, а его костюм — со шляпы.

Значение головных уборов в развитии культуры трудно переоценить. Национально-исторический облик — это прежде всего головной убор: русского боярина XVII века нельзя представить без горлатной высокой шапки, а западноевропейского горожанина времен Ренессанса — без громоздкого баретта.

Шляпа указывала на социальный статус ее обладателя, а то и прямо на род его занятий. У первобытных племен человек в шляпе — это вождь или могущественный пришелец, которым следует покоряться.

Да и среди современных регалий власти царственный головной убор — корона — на первом месте.

Удивительное разнообразие головных уборов сопровождало развитые цивилизации. И наоборот, окаменевшим общественным устоям соответствовали неизменные в течение веков головные уборы.

По головным уборам прослеживаются четкие социальные градации на протяжении многих веков: императорские и королевские короны, тиары и митры духовенства, шляпы генералов, колпаки крестьян и цилиндры горожан — они не только «головные покрышки», но и знаковые признаки сословий и состояний.

История шляпы порой оживляет историю общественную. Целые тома написаны об отношениях светской и духовной власти на Руси, но представить их реально можно, лишь узнав, что, например, «царь Алексей привечал протопопа Аввакума при встрече вопросом: „Каково, протопоп, поживаешь?“ — и шляпу — мурманку (мурмолку. — К. Б.), бывало, приподнимал…»

Шапочный этикет иллюстрирует историю нравов.

На Руси, в частности, «…не могло быть пущего позора, когда снимали с воров и неплательщиков на базарах и на сходках шапки на квит, в полный расчет» [С. Максимов, писатель и этнограф (1831–1901)].

Иштван Рат-Вег, венгерский писатель, автор известной у нас «Комедии книги», заметил на одной из ее страниц: «На первый взгляд маловажная история моды на шляпы многое проясняет для историка культуры…» Надеемся, что и для читателей этой книги она тоже кое-что прояснит…

АЛЛОНЖ (от франц. allonger — удлинять) — парик с длинными волнистыми локонами. Был введен при дворе Людовика XIV (1638–1715) во второй половине XVII века. Символизировал и дворянские привилегии, и мужскую силу. Поскольку должен был напоминать львиную гриву, поначалу изготовлялся белокуро-рыжеватым.

Первое время эти парики были похожи на «большое взбитое облако» из локонов. Но с 1770-х годов завивка становится строже. Локоны укладываются горизонтально, а размеры их увеличиваются. Надо лбом взбивают тупей. Королевский куафер Биннет назвал такой парик «гранд инфолио» (по: Сыромятникова И. С. История прически. М.: Искусство, 1983).

Новые парики были преданы церковью анафеме. Но стоило им выйти из моды (в XVIII веке), и святые отцы стали рекомендовать громоздкие парики как почтенное украшение для мужчин.

Знаток нравов галантного века Эдуард Фукс высказался так:

«Введение парика allonge было тем средством, на которое прежде всего напали, чтобы дать возможность мужчине принять позу величественного и могущественного бога. Надо было начать с прически, которая служит не только неизменной рамкой для головы, но и наиболее удобным средством продемонстрировать другим свою сущность.