Красная комната. Пьесы. Новеллы

Идет к двери в глубине сцены, распахивает ее; подает знак; гремят фанфары, на сцену вносят накрытые столы; Эрик идет к двери налево и зовет; входит толпа, люди слегка пьяны, но робеют.

К столу! Негодяи! Ну вот! Нечего робкими притворяться! Невесту ждать не будем, она вниз пошла! Сидеть, псы! Слушаться меня, или я убью вас!

Народ и прежние, кроме матери Йорана Перссона, садятся за стол. Йоран Перссон сидит на стуле и презрительно наблюдает происходящее. Нильс Юлленшерна кладет маршальский жезл к ногам Эрика и уходит.

Ага! Наелся, лизоблюд? Ты чересчур хорош для этого сброда? Полюбуйся на королевского тестя, как он пальцы в рот запихивает… (Поднимает жезл, ломает, швыряет обломки вслед Нильсу.) К черту! Убирайся!

Нильс Юлленшерна. Уходит ваш последний, единственный друг. (Уходит.)

Эрик(Йорану Перссону). Подумай, а красиво звучит! И я-то до сих пор, как несмышленыш, как скот, готов поверить любому мерзавцу, лишь бы он говорил красиво! Однако… (Садится рядом с Йораном Перссоном.) Юлленшерна не лучше и не хуже других; в нем всего понамешано: благородные чувства и низость; редкая храбрость и беспримерная трусость; верен, как пес, и коварен, как кошка…

Йоран Перссон. Одним словом — он человек!

Вваливается еще народ.

Эрик(народу). Пожалуйте, люди добрые, на свадьбу! Рассаживайтесь! Ешьте, пейте, веселитесь, ведь завтра смерть придет! (Йорану.) Странно, отчего мне всегда нравились людишки поплоше? А знаешь, они ведь, ей-богу, мне нравятся! Посмотри на лакеев, однако как морщатся… Ха-ха!

Йоран Перссон. Ты в самом деле считаешь, что люди низкого звания — поплоше? Поверь, такой грубости, какую выказал мне Сванте Стуре в моем же доме, я не встречал ни на больших дорогах, ни в кабаках!

Эрик. Но что он такое говорил?

Йоран Перссон. Мне стыдно повторять те бранные слова, которыми он сыпал при матери моей и ребенке… Конечно, он не ел с ножа, но это самая его большая заслуга!

Эрик(лакеям, которые прислуживают неохотно). Повежливей с моими гостями, не то я велю с вас шкуру спустить! (Йорану Перссону.) О чем задумался?

Йоран Перссон. О твоей судьбе. И о моей! Я ничего уже не понимаю. Подумай, ведь песня наша к концу идет. Так душно, так глухо, а я различаю звуки! Одним ухом слышу конский топот, а другим — барабанный бой, такой, как бывает, когда солдата сквозь строй ведут! Ты давно видел мою мать?

Эрик. Она приходила сюда взглянуть на невесту!

Йоран Перссон. Не понимаю отчего, но скучаю я по старухе; конечно, она только про деньги и говорила, но ведь она права…

Эрик. Ты ведь не обижаешься, что я тебя просил не быть на свадьбе, правда, Йоран? Это ведь все из-за герцогов…

Йоран Перссон. Думаешь, я не понял? Думаешь, я так мелок? Но об одном я хочу тебя просить!

Эрик. Говори!

Йоран Перссон. Чтоб ты не воображал, будто я был как-то связан с Агдой, будто подобрал ее после Якоба Израела, ибо это неправда. Да, я подал ей руку помощи, но всего лишь из-за — гм! — благородства, такое со всяким может случиться!

Эрик. А ведь ты, в сущности, хороший человек, Йоран…

Йоран Перссон. Молчи! Прости. Но я не могу, чтоб меня хвалили; я тогда не верю… Словом, мне это неприятно.

Эрик. Молчу, молчу…

Йоран Перссон. А знаешь, что означает отсутствие герцогов?

Эрик. Что они свиньи!

Йоран Перссон. Что мы приговорены к смерти! Просто и ясно!

Эрик. К смерти? А, да-да, конечно! Ты прав! И знаешь ли, в чем была главная моя ошибка?

Йоран Перссон. Нет, я уже ничего не знаю, ничего не понимаю, я пропал. Воображал себя государственным мужем, считал, что у меня есть высокая цель — защищать твою корону, наследованную от великого отца, получившего ее по воле народной, не по воле дворян, и по милости Божией. Видно, я ошибся.

Эрик. А ты не замечал, что есть вещи, которых мы не понимаем, да и не можем понять? Скажи, Йоран!

Йоран Перссон. Да-да! А не случалось ли тебе вдруг почувствовать, что ты лучше других?

Эрик. Да-да! А тебе?

Йоран Перссон. Я-то всегда считал себя правым…

Эрик. Ну и я. И все, вероятно, тоже. Но кто же тогда не прав?

Йоран Перссон. Да, скажи — кто? Как мало еще мы знаем.

Пауза.

Эрик. Йоран, ты не пойдешь со мною к Карин?

Йоран Перссон. Если ты ей простишь!