Красная комната. Пьесы. Новеллы

Фрекен. Верно, это я вас рукавом задела; сядьте, сейчас я вам помогу! (Тянет его за руку и сажает на стул; берет в свои ладони его голову и запрокидывает ее назад; кончиком платка старается выудить из глаза соринку.) Тихо же, не шевелиться! (Бьет его по руке.) Слушаться, я сказала! Что это? Такой сильный, большой — и дрожит? (Щупает ему плечо.) С такими плечами!

Жан(предостерегающе). Фрекен Жюли!

Кристина проснулась и, вялая, идет направо, чтобы лечь.

Фрекен. Да-да, мсье Жан?

Жан. Attention! Je ne suis qu’un homme![83]

Фрекен. Будете вы тихо сидеть или нет! Ну вот! И вытащила! Целуйте ручку! Благодарите!

Жан(встает). Фрекен Жюли! Послушайте меня! Кристина ведь ушла и легла в постель! Вы в состоянии слушать?

Фрекен. Сначала целуйте ручку!

Жан. Послушайте!

Фрекен. Сначала ручку!

Жан. Ну, так пеняйте же на себя!

Фрекен. За что?

Жан. За что? Не ребенок же вы — в двадцать пять лет! Неужели вы не знаете, что играть с огнем опасно?

Фрекен. Мне не опасно: я застрахована!

Жан(смело). Нет, не застрахована! А если бы и так — рядом с вами легко воспламеняющийся предмет!

Фрекен. То есть вы, надо полагать?

Жан. Да! Не в том дело, что именно я, но поскольку я мужчина и молод…

Фрекен. И хорош собою… Какое, однако, богатое воображение! Быть может, вы Дон Жуан? Или прекрасный Иосиф! Да-да, я уверена, он прекрасный Иосиф!

Жан. Вы уверены?

Фрекен. Даже почти боюсь!

Жан смело подходит к ней и пытается обнять и поцеловать.

(Дает ему пощечину.) Не сметь!

Жан. Вы это в шутку? Или серьезно?

Фрекен. Серьезно!

Жан. Стало быть, и раньше серьезно было! Слишком уж вы серьезно играете, смотрите, это опасно! А мне играть надоело, и прошу меня уволить, я должен вернуться к моим обязанностям. Надо вовремя подать сапоги графу, а сейчас давно уже за полночь.

Фрекен. Оставьте вы эти сапоги!

Жан. Нет! Это моя служба, и я обязан ее нести, да я никогда и не метил к вам в развлекатели, и не буду никогда, я слишком хорош для этого!

Фрекен. Вы гордый!

Жан. В иных случаях да, в иных — нисколько.

Фрекен. Любили вы когда-нибудь?

Жан. У нас это слово не в ходу, но мне многие девушки нравились, а один раз в жизни я даже просто заболел из-за того, что одна девушка для меня была недоступна. Заболел, знаете ли, прямо как эти принцы из «Тысячи и одной ночи»[84] — не ел, не спал от любви!

Фрекен. И кто же была она?

Жан молчит.

Кто же была она?

Жан. А вот этого вы не заставите меня сказать.

Фрекен. Но если я прошу вас, как друга, как равного? Кто была она?

Жан. Это были вы!

Фрекен(садится). Прелестно!

Жан. Да, если угодно! И даже смешно! Это, понимаете ли, та самая история, которой я не хотел касаться, но теперь уж я все расскажу!

Знаете ли вы, каким кажется мир, если смотришь на него снизу? Нет, откуда ж вам знать! Он кажется чем-то похожим на соколов и ястребов, у которых не видно спин, ведь они парят в вышине! Я рос в доме статара, нас было семеро детей, и одна свинья на сером поле, где не стояло ни деревца! Но из окошка я видел стену графского сада и яблони за нею. Как райский сад. И злые ангелы с огненными мечами его стерегли. Я да и другие мальчишки тоже нашли, однако же, путь к древу жизни — вы презираете меня?

Фрекен. Ах, мальчишки вечно яблоки таскают.

Жан. Это вы только так говорите, а сами меня презираете! Ну да все равно! Как-то раз я пришел в райский сад вместе с матерью, лук полоть. Там, где начинался сад, стоял турецкий павильон в тени жасминов, весь в кустах жимолости. Я не знал, для чего служит этот павильон, но в жизни еще я не видывал такой красоты. В него входили, из него выходили, и однажды дверь оставили открытой. Я проскользнул внутрь и увидел на стенах портреты императоров и королей, а на окнах красные гардины с бахромой — ну, сами понимаете. Я… (отламывает ветку сирени и подает ее фрекен) в замке не бывал, ничего не видел, кроме церкви, но тут было красивей; и куда б ни уносился я потом в мечтах, всегда возвращался обратно — туда. И понемногу мной овладело желание хоть разок увидеть всю эту роскошь — словом, я прокрался туда, смотрел и дивился. И вдруг кто-то входит! Для господ в павильоне был только один выход, ну а для меня сыскался другой, и мне ничего не оставалось, как им воспользоваться!

Фрекен роняет ветку сирени на стол.