Красная комната

– Нет, нет, радуйся, мой мальчик, радуйся, верь и надейся. Но поскольку все люди на земле гонятся за одним и тем же – за счастьем, – то вероятность того, что ты обретешь счастье, равна всего 1/1439145300, ибо число людей на земле равно именно знаменателю этой дроби. А разве счастье, которое ты сегодня обрел, стоит всех унижений и мук, перенесенных тобой за последние месяцы? И кстати, в чем же твое счастье? В том, что ты получил плохую роль, которая все равно не позволит тебе добиться того, что называется успехом? Я вовсе не хочу сказать, что тебя ждет провал. И еще: ты уверен, что… – Фаландер вынужден был перевести дух, – что Агнес будет иметь успех в роли Офелии? Возможно, конечно, чтобы не упустить такой редкий случай, она и выжмет что-нибудь из этой роли, всякое бывает. Я очень сожалею, что огорчил тебя, и, как всегда, прошу выкинуть из головы все, что тебе наговорил: ведь никто не может утверждать, так это или не так.

– Если бы я тебя не знал, то подумал бы, что ты мне завидуешь.

– Нет, мой мальчик, я желаю тебе, как и всем, скорейшего исполнения ваших желаний, желаю вам обратить свои мысли на нечто более возвышенное, что стало бы целью всей вашей жизни.

– Тебе легко говорить так, ведь ты уже добился успеха.

– А разве для нас не самое главное просто поговорить? И отсюда следует, что мы ищем не успеха, а возможности посидеть и посмеяться над нашими великими устремлениями, великими, слышишь!

Часы с такой силой пробили восемь, что в зале все загремело. Фаландер торопливо поднялся со стула, словно собрался уходить, провел рукой по лбу и снова сел.

– Агнес сегодня вечером у тетки Беаты? – спросил он безразличным тоном.

– Откуда ты знаешь?

– Ну, об этом нетрудно догадаться, раз ты так спокойно сидишь здесь. Думаю, она решила прочитать Беате свою роль, а то у вас остается не так уж много времени.

– Да, да! Но если тебе и это известно, то, вероятно, ты видел ее сегодня?

– Нет, клянусь честью! Просто я не знаю, чем еще можно объяснить ее отсутствие в свободный от театра день.

– В таком случае ты мыслишь абсолютно правильно. Между прочим, она сказала, что я слишком засиделся дома, и посоветовала пойти в гости. Она такая заботливая и такая нежная, моя дорогая девочка.

– Да, она очень нежная.

– Лишь один-единственный вечер она провела без меня; она осталась у тетки и не предупредила меня. Я не спал всю ночь, думал, сойду с ума.

– Это было шестого июля, да?

– Ты меня пугаешь. Можно подумать, что ты шпионишь за нами.

– Зачем мне это? Я знаю о ваших отношениях и всячески стараюсь помочь вам. А о том, что произошло во вторник шестого июля, я знаю от тебя самого, потому что ты говорил об этом много раз.

– Да, правда.

Они долго молчали.

– Странно, – наконец нарушил затянувшееся молчание Реньельм, – что счастье может сделать человека меланхоликом; весь вечер я почему-то испытываю какое-то непонятное беспокойство, и мне очень хотелось бы сейчас быть вместе с Агнес. Может, пойдем в маленькие комнаты и пошлем за ней? Пусть скажет тетке, что к ней приехали гости.

– Этого она не сделает, да она просто не сможет заставить себя сказать неправду.

– Сможет! Все женщины могут!

Фаландер пристально посмотрел на Реньельма, который так и не понял, что означает этот взгляд, и сказал:

– Пойду сначала посмотрю, свободны ли маленькие комнаты; ведь все зависит от этого.

– Да, пойдем.

Заметив по лицу Реньельма, что тот собирается идти вместе с ним, Фаландер удержал его и вышел из зала. Через две минуты он вернулся. Он был бледен как полотно, но совершенно спокоен, и только сказал:

– Заняты.

– Как досадно!

– Что ж, постараемся как можно лучше провести время в компании друг друга.

И они провели время в компании друг друга, ели и пили и говорили о жизни, и о любви, и о человеческой злобе; они наелись и напились, а потом разошлись по домам и легли спать.

Глава 21 Человек за бортом