Красная королева

– Она похищена. Сэр Брай узнал ее, но предательский удар похитителя, поразивший лошадь сэра Брая и сваливший ее, лишил его возможности догнать негодяя. Я проследил путь беглецов и открыл, что они спаслись через английскую границу.

– Это еще не доказывает вины похитителя. Говорите яснее, милорд! Кого вы обвиняете?

– Ваше величество, я обвиняю лорда Дэдлея Лейстера! – заявил Дуглас.

– Остановитесь, милорд, – перебила его королева, – граф здесь, и ваше обвинение должно быть высказано ему в лицо.

– Он здесь? – удивленно воскликнул Дуглас, бросая на Брая взгляд, который ясно доказывал, как поразила его эта новость.

– За это я ручаюсь, – ответил Мюррей, между тем как королева приказала позвать Лейстера. – Кроме того, напоминаю вам, что здесь, во дворце, английский посол не должен подвергаться злобным обвинениям, так как он находится под защитой законов гостеприимства Шотландии!

Дуглас остановился в нерешительности.

Но тогда вперед выступил Брай и воскликнул:

– А я настаиваю на обвинении, пока граф Лейстер не докажет своей невиновности!

– А отчего вы молчите? – обратилась к Сэррею королева. – Или вы думаете, не способен ли лорд Лейстер забыть то уважение, которым он обязан по отношению ко мне?

– Ваше величество, обстоятельства складываются так, что лорд Лейстер должен оправдаться ради своей собственной чести, и я страстно надеюсь и желаю, чтобы он оказался в состоянии сделать это!

В то время как Сэррей договаривал эту фразу, вошел Дэдлей.

– Милорд Лейстер, – воскликнула Мария, и в ее взгляде было что-то, пронизавшее Роберта до мозга костей, – вас обвиняют здесь в увозе недавно исчезнувшей девушки нашего двора!

– Ваше величество, – ответил Лейстер, – старая история, что друзья, превращаясь во врагов, особенно озлобленно преследуют нас. Не знаю, о какой именно девушке идет речь в данном случае, но глубоко чувствую все оскорбление, наносимое мне подобным подозрением. Это просто недостойный поступок, цель которого – лишить меня вашего благоволения. Поэтому и говорят просто «девушка», не называя имени.

– Милорд, – раздраженно ответила королева, – меня очень удивляет, что вы хотите представиться, будто не слыхали о том, что девушка, скрывшаяся из этого нашего замка, – именно та самая, которой вы на недавнем балу были восхищены настолько, что даже перенесли на нее предназначенное нашей особе поклонение!

– Ваше величество, вы говорите о Филли! Но это невозможно! Ведь в этом случае лорд Сэррей не был бы среди моих обвинителей. Я ни минуты не сомневался, что он отвез Филли к тому, кому она была вручена еще ребенком, то есть к сэру Вальтеру Браю, которого вы, ваше величество, видите здесь перед собой.

Лейстер сказал все это без малейшего смущения, и королева вполне уверилась в его невиновности. Но именно то, что успокаивало королеву, увеличивало подозрения Сэррея и Брая, так как последним должно было казаться странным, почему Дэдлей с таким равнодушием говорит о Филли, раз имеет основания предполагать, что ее похитил кто-нибудь другой, так как тот самый факт, что оба они явились с обвинением против него, доказывал ему, что не они увезли Филли.

– Я спрашиваю лорда Лейстера, – вступил в разговор Брай, не обращая ни малейшего внимания на присутствие королевы и грозные взгляды Мюррея, – не уезжал ли он сам из Сент-Эндрью или не посылал ли в Англию кого-нибудь из своих преданных слуг в течение последней недели?

– Ваше величество, – обратился Лейстер к королеве, снова недоверчиво взглянувшей на него, – если вы питаете хоть малейшее сомнение в моей невиновности, то я готов, не обращая внимания на свое звание английского посланника, признать своим судьей каждого встречного, так как мне лучше потерять мою жизнь, чем ваше уважение. Но мне кажется, что не будет соответствовать как вашему, так и моему достоинству, если я, претендент на руку вашего величества, стану отвечать человеку, который является каким-то конюшим или вообще наемником лорда Сэррея.

– И который более заслуживает имя дворянина, чем вы, милорд! – воскликнул Брай, хватаясь за меч. – Если я назову пастуха своим другом, то буду отвечать ему, как надлежит порядочному человеку!

– Молчите, сэр! – остановила его королева, причем ее голос выдавал скорее благоволение, чем гнев. – Лорд Лейстер прав; в присутствии шотландской королевы он никому не обязан ответом, кроме ее самой. Милорд, – обратилась она затем к Лейстеру, – дело идет о том, чтобы вы оправдались в оскорбительном для вашей чести подозрении. Не посылали ли вы в Англию кого-нибудь из ваших слуг и не думаете ли вы, что ваш посланный мог увезти Филли?