Красная королева

– Теперь дайте шпоры лошадям, – воскликнул Кингтон. – Мы должны быть в лесу ранее того, как эти любопытные парни насторожатся и спустятся с замковой горы, если им придет в голову спросить нас, куда мы идем. Но что это? – воскликнул он в тот самый момент, когда лошади понеслись полным карьером. – Из замка выезжают два всадника, словно они поджидали нас? Но это не Дуглас и не его оруженосец; перевязь зеленого цвета…

– Это гость, посетивший Дугласа, – ответил Пельдрам. – Он идет очень медленно, нам нечего его бояться, бешеная же езда может только пробудить его подозрения.

– Дайте шпоры! Никто не должен встретиться с нами. Вот видите! Он скачет быстрее…

Кингтон стеганул нагайкой лошадь Филли, однако в тот же момент она так сильно натянула поводья, что конь даже вскинулся на дыбы. В одном из всадников Филли узнала Брая и, забыв все и вся, спустила капюшон, желая дать своему покровителю знак приветствия.

Но Кингтон бешено схватил ее лошадь за поводья и воскликнул:

– Леди, вы с ума сошли, что ли? Никто не должен видеть вас, хоть бы это был ваш родной брат. Вы этим выдадите графа Лейстера, испортите его план и погубите все! Знайте: каждый, кто встретит нас во время этого бегства, является нашим врагом; голова графа Лейстера будет поставлена на карту, если кто-нибудь узнает, что он, посол Елизаветы, похитил статс-даму Марии Стюарт. Неужели вы хотите, чтобы пролилась его кровь?

Он снова надвинул на голову Филли капюшон, обнажил меч и перерезал поводья ее лошади, а затем дал такой удар лошади, что та в бешенстве рванулась вперед и в несколько прыжков достигла лошади Пельдрама.

– Стой! – загремел Вальтер Брай, когда увидел всадников, промчавшихся мимо него в бешеной скачке.

Однако Кингтон ударил булавой по голове его лошади, так что та рухнула на всем скаку, увлекая за собой и всадника, не ожидавшего подобного ответа.

– Филли! – простонал Брай, стараясь выбраться из-под придавившего его коня. – Филли, – пробормотал он, видя, что всадников и след простыл, – неужели ты стала такой же распутницей, как и Кэт Блоуэр?

Оруженосец помог ему выбраться из-под лошади и под руку повел обратно в замок, так как Брай был не способен сесть верхом на другую лошадь.

В комнате для гостей, в сторожевой башне, лежал Сэррей. Друг только что простился с ним, так как ему не давало покоя нетерпение поскорее разыскать Филли. У окна сидел человек, преждевременно состарившийся. Его руки и ноги висели, как тряпки, словно омертвевшие, лицо было бледно и покрыто глубокими морщинами, волосы были совершенно седы, а взор тускл. Рядом с ним стоял человек в полном расцвете жизни и здоровья. Оба они смотрели в окно, видели всадников, заметили, как рухнул вниз Вальтер Брай. Лицо здорового омрачилось, дикая страсть вспыхнула во взоре, он распахнул окно и крикнул на двор: «На коней, все на коней!» – а затем бросился из комнаты.

Сидевший на кресле больной тоже выпрямился, но в его взоре заиграли злорадство и хитрая злобность.

– Брай сброшен с седла, – крикнул он Сэррею, – молитесь за вашего друга!

Насмешка и радость звучали в этих словах тем ужаснее, что вся эта мрачная фигура олицетворяла собою одно сплошное отчаяние и все-таки радовалась несчастью другого.

Однако Сэррей не успел выехать из замка, так как Брай с помощью оруженосца приподнялся из-под лошади, а затем приблизился к сторожевой башне.

– Дуглас погнался за ними, – мрачно пробормотал он, и его кулак судорожно сжался. – Ты был прав, Сэррей, в своих предчувствиях, когда торопил меня скорее ехать в Сент-Эндрью. Теперь уже поздно спасти Филли, но, клянусь Богом, я отомщу за нее!

– Ты говоришь о Филли? Но, бога ради, что же случилось?

– Она проскакала мимо меня. Она меня узнала, хотела поздороваться со мной, но стыд заставил ее проехать поскорее мимо, а ее подлый обольститель ударил мою лошадь железной палицей. Подлец скрыл свое лицо, но моя ненависть узнает негодяя и поразит его.

– Брай, ты фантазируешь! Дэдлей не решится на это!

– Ага, значит, ты тоже угадываешь, кто этот обольститель! Ты вслух называешь имя, которое я проклинаю про себя!

– Я делаю это, зная твою подозрительность. Но Дэдлей не решится употребить насилие!

– Он не решится вступить в открытый бой, поэтому-то он предательски и убил моего коня. Это он; никто другой не отгадал бы во мне врага; но клянусь всем тем горем, которое доставила мне Кэт Блоуэр, клянусь этой искалеченной собакой, которая жрет из милости хлеб своего палача, что я кровавой местью отомщу за дочь Кэт, что мой кинжал пронзит подлое сердце обольстителя и что никакой Дуглас, никакая королева не встанут между мной и намеченной жертвой, как здесь между призраком Бэклея и моей местью.

Лэрд Бэклей – это и был калека – насмешливо повел плечами. Мысль о том, что дочь Кэт и Дугласа стала такой же распутницей, как и ее мать, сразу утешила его за разбитую жизнь и за то презрительное великодушие, с которым Брай подарил ему жизнь, и освежило его жаждущее мести сердце.

Брай увидал эту насмешливую улыбку и мрачно буркнул: