Красная королева

– Итак, – подытожил Судак, к счастью, отвернувшись от Алисы (а она уж украдкой успела набрать в грудь побольше воздуха). – Вы желаете вернуться на тропу, верно?

– Да, – ответила Алиса. – Мне нужно найти Тесака.

Великан двинулся вперед большущими неуклюжими шагами, и Алисе показалось, что внутри у нее все оборвалось. Не слишком приятный способ путешествовать, размышляла она, обхватив обеими руками один из роговых выростов на плече великана и горячо молясь, чтобы ее не угораздило свалиться. Судак же мигом раздавит ее гигантской ступней, не успев даже заметить, что произошло.

– Далековато вы забрались, – продолжил беседу Судак.

– Твой брат меня преследовал, – сухо сказала Алиса.

– О, – уронил великан. – Да, конечно. Бывает.

И он умолк, очевидно размышляя о чем-то. Теперь, когда угроза немедленной смерти миновала, Алиса обнаружила, что беспокоится о Тесаке. Не похоже это на него – бросить ее. Странно он вел себя прошлой ночью, гораздо страннее, чем обычно. Как будто им овладели некая сила или искушение, слишком большие, чтобы их преодолеть.

Да, на миг Алису посетила странная мысль, что она видела на лице Тесака не его серые глаза, а желтые волчьи. Но это же глупо. Наверное, просто игра лунного света. Наверное.

Как бы то ни было, он оставил ее. И хотя она могла принять ту короткую вспышку безумия, обуявшего его, Алиса не понимала, отчего Тесак не вернулся, когда это безумие прошло. Значит, с ним что-то случилось, помешав его возвращению.

Алиса вспомнила гоблина, вспомнила его длинные пальцы, тянувшиеся к ее волосам, и ее передернуло. Что, если гоблин добрался до Тесака? «Добрался». Другого слова она произнести не могла, даже мысленно, потому что в мире, где Тесак был бы мертв, она тоже не хотела жить. Нет у Алисы будущего, если Тесака не будет рядом, а значит, она должна вырваться из плена, несомненно, вежливого и услужливого, но все-таки великана – и найти Тесака.

«Даже если для этого придется еще раз встретиться с гоблином?»

Она решительно отодвинула мысль о гнусном существе подальше и ухватилась за услышанную вскользь беседу великанов.

– Судак, – окликнула гиганта Алиса. – Кто такая Королева?

Когда Алиса произнесла «Королева», Судак непроизвольно вздрогнул.

– Белая Королева, – прошептал он так тихо, словно боялся, что его подслушают, и воровато оглянулся. – Тут повсюду ее земли, от деревни на краю равнины до вершины горы.

– А на вершине горы, – произнесла Алиса, будто во сне, – стоит дворец изо льда, и среди его стен мечется эхо детских криков.

Великан бросил на Алису обескураженный взгляд:

– Мне ничего про то неизвестно, мисс Алиса. Я никогда не бывал в ее дворце. Мы с братьями всегда тут, в лесу, потому что тут она и велела нам быть.

– Или она вас накажет. Гораздо серьезнее, чем наказывала раньше, – проговорила Алиса, приглашая великана рассказать их историю.

Судак молчал – и Алиса понадеялась, что он не собирается схватить ее и швырнуть, размозжив голову о ствол дерева, в наказание за дерзость. Потом великан вздохнул, так тяжко и устало, что Алисе искренне захотелось как-нибудь облегчить его страдания.

– Я и мои братья, – начал Судак, старательно глядя прямо перед собой, а не на Алису, – мы не всегда были такими, какими вы видите нас сейчас, мисс. Когда-то мы были людьми, такими же, как вы. Мальчишками, на самом деле, хоть и выглядели взрослыми. Мы работали на ферме на краю равнины, совсем рядом с тем местом, где сейчас стоит деревня. Наша мать умерла, когда родился Треска, а наш отец последовал за ней, когда Треске стукнуло двенадцать, так что вы уж простите его.

Судак перевел серьезный взгляд на Алису, и ее вновь обдало волной смрадного дыхания.

– Он не знал своей матери – да и отца, если на то пошло. И хотя мы с Окунем старались что было сил, боюсь, мы не слишком хорошо его воспитали, вот он и вырос малость буйным.

Алиса не сочла эту причину уважительной, чтобы проглотить человека целиком, но приняла извинение и кивнула Судаку, чтобы он продолжал (и смотрел на дорогу, пока она не потеряла сознание, вдыхая его зловоние).

– Ну, еще несколько лет после смерти папаши мы трудились на ферме. Мы с Окунем работали бок о бок с отцом с тех пор, как научились ходить, но совершенно не знали, как установить справедливую цену за наш урожай и все такое, – папаша всегда сам ездил на рынок, а мы оставались дома, занимались животными и Треской. Ну, вы, наверное, догадываетесь, что произошло дальше. Обычная история. Когда мы привезли урожай на рынок, местные увидели, что мы ничего не понимаем в торговле, и воспользовались этим. Каждый год у нас становилось все меньше денег, все меньше корма для скота, все меньше древесины для починки крыши и амбаров. Наконец животных не осталось вовсе, потому что мы их продали. Потом мы продали мебель, а потом и землю. Будь наш папаша жив, он рыдал бы от стыда, потому что земля эта принадлежала нашей семье столько поколений, что и не сосчитаешь.

«Значит, вашему папаше следовало научить вас, как ее сохранить, – язвительно подумала Алиса, – а не держать все знания при себе».