Красная королева (СИ)

Алехандро с десяти лет каждые две недели проводил в своей собственной школе на общих основаниях. Ел из одного котла с учащимися, посещал занятия и даже получал оценки и баллы. Единственным исключением и привилегией была собственная его комнатка, впрочем, крошечная и обставленная такой же койкой, как и у других учеников. Никого не удивило, что дофин не стал изменять привычный образ жизни и через несколько дней после похорон отбыл в школу.

Разлука с сыном всегда царапала мне нервы, но я понимала, что нельзя держать его возле своей юбки. Кроме того, раньше, когда сын уезжал, во дворце со мной всегда оставалась Элиссон. Они с братом неплохо ладили и были привязаны друг к другу, так что вдвоем с ней мне было легче переносить разлуку. В этот раз принцесса уехала, а дофин выразил желание остаться в школе подольше. Я не препятствовала.

Сразу после отъезда детей при дворе было объявлено, что королева в горе и трауре решила уединиться в монастыре и помолиться в одиночестве. Место пребывания королевы хранили в тайне, дабы придворные не докучали своими глупостями. Следует уважать чужую скорбь.

Единственный человек, который знал, как со мной связаться, был Гастон. Он и остался при апартаментах держать оборону. Уезжала я в «монастырь» еще затемно, практически ночью. В карету со мной села только Тусси. Это никого не удивило. Все знали, что я привязана к собственной горничной и высоко ценю ее услуги. Две фрейлины и секретарь поделили другую карету: в монастырь неприлично приезжать целым табором.

* * *

В Малый Шаниз мы прибыли еще до полудня. Я много лет не была здесь. И сейчас с каким-то даже ностальгическим умилением смотрела на ухоженный парк, чисто выметенные дорожки, полностью отремонтированные старые голубятни. Мои старые покои уже были вымыты и проветрены. По словам Вильгельма, их заперли и опечатали сразу же, как я покинула старый охотничий домик, и в мое отсутствие там никто не жил.

Фельдмаршал встретил меня прямо у кареты и держал себя абсолютно официально. Два офицера эскорта придавали даже некоторую парадность этой встрече.

Насидевшись в карете, я не захотела скучать в комнатах и сразу пошла обходить здание, чтобы понять, что здесь работает. Заглянула в бывший ткацкий цех, где теперь располагалась вся военная канцелярия. Оценила аскетичную и строгую меблировку, подчеркнуто сдержанный стиль общения между людьми и четкий порядок везде. Фельдмаршал и его офицеры сопровождали меня. Де Кунц комментировал:

— Сюда поступают все письма с голубиной почты, ваше королевское величество. Вот здесь секретари разбирают документы по степени важности и распределяют, кому именно их подать. Иногда мне, иногда генерал-интенданту, а иногда сразу казначею, — мы перешли в соседнюю комнату, которая выглядела точно так же, и де Кунц пояснил: — Отсюда идут распоряжения штаба, которые переписываются на тонкой бумаге и отправляются по назначению.

— А где живут голубятники?

— Для них, ваше величество, сделана пристройка возле казарм.

Все содержалось в таком порядке и было так четко налажено, что я почувствовала некую неуверенность: стоило ли мне врываться в этот налаженный и регламентированный правилами мирок? Однако фельдмаршал предложил показать мне восстановленные беседки, и мы спустились в парк.

С собой я взяла только двух фрейлин, которых лично проинструктировала перед отъездом Графиня Эбигейл Холланд. Эта дама, ухитряясь оставаться незаметной, по-прежнему руководила моим личным окружением и держала фрейлин в большой строгости. Именно ее мудрые решения позволяли мне избегать конфликтов с окружающими, и именно она настояла на сопровождении:

— Вы, ваше королевское величество, вольны поступать, как вам угодно. Но если вы желаете прислушаться к моему мнению…

— Желаю. Вы ни разу не давали мне дурных советов, миледи Эбигейл.

— Вы можете оставить во дворце личного секретаря, большую часть фрейлин и даже большую часть горничных. Но ваш отъезд совсем без сопровождения однозначно вызовет скандал. Простите мне эту дерзость, ваше величество, но сплетники изваляют ваше имя в грязи.

Даже долгие годы траура по мужу и безупречного поведения не сделали меня недосягаемой для сплетен. К сожалению, я понимала, что миледи Холланд права. Пришлось смириться. Моя верная Софи и мадам Менуаш отправились сопровождать девочек в поездке. Потому мне пришлось положиться на выбор моей статс-дамы:

— Миледи Ферроз и миледи Нергон появились в вашей свите недавно. Они заменили фрейлин, вышедших замуж. В отличие от молодых безмозглых болтушек, которые только и мечтают присмотреть при дворе подходящего кавалера, обе эти дамы — вдовы, и у них есть прекрасные, с моей точки зрения, качества: они не болтливы и в силу сложных финансовых обстоятельств будут зубами держаться за свои места. Одну из них я лично знаю еще с детства, а на вторую граф де Тауффе собрал все необходимые данные, подтверждающие не только ее ум и благонравие, но и способность хранить чужие тайны.