Красная королева (СИ)

Вопросы, которые он задавал Вильгельму, были довольно странными. Немного спрашивал о детстве и о том, как дети выжили при таком безалаберном отце. Поинтересовался у наследника, сколько стоит мешок пшеницы в этом году, на что вполне закономерно получил следующий ответ:

— Мешок?! — возникла неловкая пауза, во время которой герцог продолжал с интересом рассматривать смущенного юношу. — Каравай, ваша светлость, полтора медяка в этом году стоит, а мешок… Прошу прощения, но цен на пшеницу я не знаю.

Следующая серия вопросов касалась различных конских пород, потом немного обсудили седла всевозможных конструкций, а потом герцог неожиданно спросил:

— Скажите, барон де Кунц, желаете ли вы продолжать службу в армии? Или же через два года предпочтете вернуться и осесть у себя на земле?

Ни секунды не колеблясь, Вильгельм ответил:

— Конечно, я хотел бы остаться в армии.

Герцог на мгновение нахмурился, а потом спросил:

— А как же ваши земли?

От волнения Вильгельм даже поднялся со стула, встал по стойке «смирно» и ответил, глядя в глаза герцогу:

— Ваша светлость, я бы земли Паулю оставил. Жаль только, что сам он слишком мал пока. А только у него к хозяйствованию предрасположенность, Господом данная.

— Предрасположенность?! — герцог иронично заломил бровь, еще раз оглядел вытянувшегося в струнку барона и ответил: — Ступайте, барон, я подумаю.

Через три недели, когда герцог отбывал в Сольгетто, одним из сопровождающих его охранников был Вильгельм де Кунц.

Перед этим юный барон имел длительную беседу с сенешалем и точно знал одно: у него, у Вильгельма, есть около двух лет на то, чтобы решить свою судьбу. Через два года он может вернуться из столицы и начать управлять своими землями лично. Либо же, подписав доверенность на Пауля и оговорив доли с дохода, он сможет продолжать военную карьеру. Это было великолепное, замечательное, великодушнейшее предложение. Но даже тогда барон де Кунц совершенно точно знал: на земле он не осядет.

Впрочем, в столице не все и не сразу пошло гладко. Сперва герцог определил мальчишку-провинциала в королевскую гвардию, охраняющую дворец и парковую зону. Здесь в изобилии было юных баронетов и маркизов, вторых-третьих сыновей, пристроенных отцами.

Разумеется, в отличие от служивших уже гвардейцев, платили новичку сущие гроши. Но вовсе не это расстраивало Вильгельма. Первое время он с восторгом неофита надраивал пуговицы на парадной форме, точил и смазывал оружие, лично проверял на конюшне закрепленного за ним жеребца.

Однако довольно быстро выяснилось, что жизнь столичных гвардейцев — весьма скучная и неприятная штука. Дело не в том, что приходилось часами торчать на улице в любую погоду: как раз к этому юный барон был привычен. Дело было в том, что эти действия монотонно повторялись изо дня в день.

Проснулся, поел, надел парадную форму, отстоял вахту, снова поел и лег спать. Разумеется, у королевской гвардии бывали выходные дни, и несколько раз сослуживцы даже приглашали Вильгельма с собой в трактиры. Однако напиваться до беспамятства и потом скандалить ему не нравилось. Публичные девки вызывали какое-то странное чувство брезгливости, а конфликты и драки между сослуживцами по-пьяному делу добавляли скуки и раздражения.

К концу первого года службы, так и не рискнув напомнить герцогу о своем существовании лично, барон отправил письмо-прошение и с трепетом принялся ждать ответа. К его глубокому удовлетворению, похоже, герцог довольно быстро вспомнил, кто такой этот самый барон де Кунц. И уже через неделю юнец получил звание младшего капрала и новое место назначения для службы: крошечный приграничный городишко на границе с Шо-Син-Таем.

Торговля между странами тогда только-только зарождалась, но контрабандисты оценили новые возможности очень быстро, и маленькому гарнизону просто не хватало сил. Так что эта служба была совсем другой: частые бессонные дни и ночи, редкие погони. Зато тщательнейшее изучение не просто окрестностей, а расположения лесов-перелесков, горных троп, пещер и трещин, даже оврагов и канав — любых мест, где можно спрятать человека или товар.

Поток этих самых товаров, как легальных, так и контрабандных, рос достаточно быстро. Каждые несколько месяцев гарнизон приходилось увеличивать почти вдвое. И через четыре года, как раз при первых военных стычках Луарона с Сан-Меризо, барон де Кунц, отслужив полтора года старшим капралом и около двух лет лейтенантом, отправился по собственной его просьбе на границу с Сан-Меризо. Уже в звании капитана.

Для такой карьерной перестановки понадобилось несколько месяцев переписки и прошений о переводе. Но когда войска Сан-Меризо пересекли границу, разрешение было получено, и капитан Вильгельм де Кунц отбыл к новому месту службы.

Глава 28