Красная - красная нить (СИ)

А тем летом, когда целая неделя проходила с одной целью – встретиться на выходных в парке с Мари, все мои дела тускнели и меркли по сравнению с этим светом в конце тоннеля! Мне казалось, что с каждой неделей я всё ближе и ближе продвигаюсь к своей заветной мечте – взять Мари за руку и сказать, что мне нравится играть с ней... А еще лучше, сказать ей, что она хорошенькая. Если честно, я не в курсе, что надо говорить девочкам, а спрашивать об этом маму как-то не хотелось. Поэтому приходилось пользоваться только своими мыслями и идеями. Но я был твёрдо уверен, что вот, вот на этих уже выходных я решусь и сделаю это, чего бы мне это ни стоило.

Каждый вечер, засыпая, я закрывал глаза и вызывал перед собой образ Мари. Какой хрупкой, фарфоровой и светящейся была ее фигурка, личико, как у тех красивых кукол на витрине в магазине на Главной улице. Черты лица, ясные и чёткие, россыпь веснушек на точёном носике и щеках, блестящие глаза орехово-зелёного цвета и каштановые волосы до плеч. Даже на вид они были такими мягкими, что я мог бы гладить их часами. Я был уверен, что это доставит мне немало удовольствия. Иногда, когда Мари не замечала, я невзначай касался ее волос, будто случайно, так что знал, о чём мечтаю.

Этот образ наполнял меня радостью до края и новыми силами, чтобы пережить следующий день. Я улыбался и засыпал, счастливый и довольный собой. И так раз за разом, пока утром в субботу не раздавались слова, которых я так ждал всю неделю:

- Соня, вставай! Ты проспишь завтрак, и у тебя не будет сил помогать маме нести продукты из супермаркета. Блинчики на столе, и скоро сварятся яйца, не заставляй меня завтракать в одиночестве!

И вот я слышу, как мама гремит посудой на кухне и даже напевает какую-то мелодию. Снизу несутся в приоткрытую дверь запахи жареных блинов и какао, которое вот-вот должно закипеть... И все те остальные милые и невероятно родные звуки и запахи, веря которым, ты понимаешь, что находишься дома. С закрытыми еще глазами я улыбаюсь, предвкушая, что это будет очередной “самый замечательный день” лета! Ведь на обратном пути, на обратном пути я обязательно…

“Скорее вставать и умываться!”

Еще издали, подходя к нашей поляне, неся в охапке два небольших бумажных пакета, я начал понимать, что что-то не так.

Мама Мари, обычно сидевшая на солнце, сегодня сидела на лавочке в тени цветущих лип и беседовала с приятной дамой в возрасте, а Мари… Мари была не одна.

Рядом с ней, увлечённо занимаясь чем-то, иногда затихая, а иногда разражаясь весёлым смехом, копошились два мальчика. Один из них был точно старше нас и он явно не был худым.

Мари же, сидя на траве с голыми ногами, так мило болтала с ними! Более того, она вдруг повернулась к тому мальчику, что поменьше, и наклонилась близко-близко к его лицу, а потом взяла и провела по его щеке своей фарфоровой ручкой. Мальчик улыбнулся и поправил очки, которые немного съехали на бок с его носа. Ему явно понравился этот жест, но он встал на колени и стал что-то высматривать в траве, почти окуная в неё свою голову.

В это время мальчик постарше подошёл к Мари вплотную и сел так близко к ней, что от возмущения у меня захватило дух! Со спины я не мог понять, что они делают, но их головы были так близко, и волосы (к слову, совершенно одинакового цвета) соприкасались друг с другом! Потом Мари подняла с травы одну руку, которой опиралась сзади, чтобы комфортно сидеть, и так запросто дала ее этому мальчику! Он обхватил ее ладошку своими пухлыми пальцами и начал что-то там выводить на ней другой рукой. Мари же только щурилась и улыбалась, а иногда даже начинала заливисто смеяться от того, что этот мальчик ей говорил.

Я думал, что хуже и больнее картины для меня быть не может! Ведь сегодня, именно сегодня я хотел взять ее за руку и сказать ей, какая она замечательная! Мы играли с ней тут, на нашем месте, так много раз. Мне казалось, мы даже узнали друг друга очень хорошо! Сказать, что я был расстроен, подавлен и сломлен одновременно – не сказать ничего. Я был в шоке, мои ноги стали ватными, голова гудела от мыслей, что танцевали в ней дикие танцы. Хотя в реальности прошло всего несколько мгновений, внутри моего мира прошла целая вечность, она бурлила вопросами и новыми, непонятными для меня чувствами.

Тут случилось самое ужасное.

Мари вдруг вскочила на ноги, что-то бойко крикнув мальчику, который ползал по траве, и унеслась к маме. Миссис Коуэн выслушала дочь, кивнула и что-то достала из своей сумки... Приглядевшись, я понял, что это была банка. Мари радостно схватила ее и побежала прямо к мальчикам, которые, судя по всему, ждали ее. Они заинтересованно разглядывали эту банку, а потом подошли к дереву, присели на корточки в траву и стали откручивать крышку. Проделав еще несколько действий, они порывисто вскочили на ноги и начали радостно прыгать, держась за руки, чуть в стороне от того места, где осталась лежащая на боку банка. Закричали что-то невразумительное, я расслышал только:

- Вы видели? Видели, как он побежал?! Это так здорово!

- Да уж! Не знал, что такие большие бегают так быстро!