Красная лилия

—Пожалуйста, не перебивай. Я задала себе эти вопросы. Ведь всегда есть выбор. Вот я и спросила себя: этого ли я хочу, здесь ли хочу жить, это ли желаю делать? На все эти вопросы я ответила утвердительно. Я люблю тебя, Харпер. Я даже не представляла, сколько во мне любви!..

Прижимая руки к сердцу, Хейли смотрела на Харпера, только на него.

—Я не знала, что могу любить ребенка так, как люблю Лили. Я не знала, что могу любить мужчину так, как люблю тебя. Если бы мне предложили все, что есть на свете, я выбрала бы только это. Быть с тобой, с нашими детьми, здесь. И это не все, Харпер. Я люблю этот дом. Я люблю эту землю. Я люблю их так же, как любишь их ты. Люблю то, что они олицетворяют, то, чем они станут для наших детей и для их детей.

—Я знаю. Я думаю точно так же. Вот почему ты одна из нас.

—Я не могу покинуть этот дом. Пожалуйста, не проси меня это сделать. Я не могу покинуть этот дом, эту семью, работу, которую полюбила. И единственная возможность для меня остаться здесь — попробовать все выяснить, все уладить. Исправить зло или по крайней мере понять, что случилось. Может, в этом мое предназначение. Может, мы нашли друг друга потому, что так было задумано. Я не знаю, смогу ли это сделать без тебя. Без всех вас, — добавила Хейли, обведя взглядом гостиную и снова сосредоточившись на Харпере. — Будь со мной, Харпер. Доверься мне. Поверь, что я поступаю правильно. Поверь всем нам.

Он подошел к Хейли и прижался лбом к ее лбу.

—Я с тобой.

20

Митчелл сунул в карман запасную кассету для диктофона.

—Гарантий никаких. Может случиться что угодно.

—Думаю, я могу ее вытянуть... или притянуть. — Хейли облизала губы. — Амелия этого хочет... какая-то ее часть хочет уже больше ста лет.

—А другая часть? — спросил Харпер.

—Жаждет мести. И если дойдет до мести, то в опасности скорее ты, чем я.

—Она может причинить вред. Мы это видели, — напомнила Розалинд.

Логан покачал головой:

—А мы идем в бой, вооруженные фотоаппаратами и диктофонами.

—И оптимизмом, — добавил Митч.

—Ну, она подняла ставки. — Логан взял Стеллу за руку. — Поскольку никто из нас не собирается капитулировать, идемте.

—Будем держаться вместе, — сказала Роз, когда компания поднималась по лестнице. — Что бы ни случилось. Мы еще ни разу не противостояли ей как команда. Думаю, в этом сейчас наше преимущество.

Харпер кивнул.

—Она всегда была хозяйкой положения, всегда нападала первой. Да, будем держаться вместе.

Когда они добрались до третьего этажа, Роз свернула к бальному залу и открыла раздвижные двери.

—Какие чудесные балы здесь устраивали когда-то! Я помню, как прокрадывалась сюда по ночам смотреть, как танцуют гости.

Она щелкнула выключателем — зачехленную мебель и узоры кленового паркета залил свет.

—Когда-то я чуть не продала эти люстры. — Роз подняла глаза на три роскошные хрустальные люстры, свисающие с расписных плафонов. — Но не смогла, хоть это и облегчило бы наше существование. Бывало, и я устраивала здесь приемы... Думаю, пора возобновить эту традицию.

—В ту ночь Амелия пришла сюда. Я в этом уверена. — Хейли крепче сжала руку Харпера. — Не отпускай меня.

—Ни в коем случае.

—Она вошла через веранду. Двери не были заперты. А если и были, она могла разбить стекло. Вошла — и ах... позолота, хрусталь, запахи пчелиного воска и лимонного масла. Дробь дождя, журчание воды в желобах... Свет.

—Я включила, — тихо сказала Роз.

—Нет, она включила свет. Харпер...

—Я здесь.

—Я вижу, вижу.

...Туман вполз вслед за ней, заклубился. Ее изрезанные о камни босые ноги оставляли грязные, кровавые следы на сверкающем полу.

Ее сердце наполнилось ненавистью.

Так вот как они живут в Харпер-хаусе! Роскошные залы, освещенные хрустальными люстрами, зеркала в золоченых рамах, длинные полированные столы, пальмы в кадках, пышные и пахнущие тропиками.

Она никогда не бывала в тропиках. Но придет день, и она отправится туда с Джеймсом. Они будут бродить по белоснежным песчаным пляжам вдоль теплой голубой воды.

Хотя нет. Нет! Их жизнь здесь, в Харпер-хаусе. Ее выгнали, но она будет здесь. Всегда. Она будет танцевать в этом ярко освещенном зале.

Она качнулась, закружилась в вальсе, кокетливо взглянула из-под ресниц на воображаемого партнера. Лезвие серпа в ее руке сверкнуло отраженным светом.

Она будет танцевать здесь ночь за ночью, если захочет. Будет пить шампанское, носить драгоценности. И будет учить Джеймса вальсировать с ней. Как он красив в своем голубом одеяльце! Как изумительно будут они смотреться вместе... Мать и сын.

Она должна немедленно пойти к нему, к Джеймсу, и они всегда будут вместе.

Она покинула зал. Где же детская? Разумеется, в другом крыле. Разумеется. Детям и тем, кто за ними ухаживает, не место рядом с шикарными бальными залами и изысканными гостиными. Какой аромат! Какой утонченный аромат!.. Дом ее сына. Теперь и ее дом.

Ее босые ноги утопали в ковре, мягком, как мех. Даже так поздно, даже когда все обитатели дома спали, в коридоре горели газовые лампы.

«Какое расточительство! — подумала она. — Жгут деньги».

А она сожжет их всех.