Красная лилия

Зазвонил телефон. Калле взял серую трубку веснушчатой рукой, светлый пушок на тыльной стороне которой производил впечатление, что это была лохматая лапа.

Он внимательно слушал, что-то записывал, время от времени вставлял короткие вопросы. Потом положил трубку и странно посмотрел на меня.

— Ну?

— Звонили из лаборатории. Там изучили анализ вскрытия, бутылку и рюмку Сесилии. То же, что выпил Густав. И из той же бутылки. С одной разницей, — он наклонился через стол. — Доза, убившая Сесилию, во много раз сильнее, чем та, которой убит Густав!

ГЛАВА XV

— Ну и что странного? Она выпила больше литра?

— Ты не совсем понимаешь, о чем я говорю, — терпеливо разъяснил он. — Они в лаборатории выяснили, что тот ликер, который пили Густав и Сесилия, был из одной и той же бутылки. А вот концентрация кислоты на единицу измерения гораздо сильнее у Сесилии, чем у него.

— Независимо от того, сколько они выпили?

Он кивнул:

— Точно. Литр или сто граммов, — никакой роли не играет. Она влила в себя тот же ликер, но другого состава. Хотя это не так уж важно. А может быть, допущена ошибка. Они собираются сделать анализ еще раз.

— Это же подтверждает теорию самоубийства.

— Вот именно. И теорию убийства.

— Как так?

Его пальцы нетерпеливо отбивали барабанную дробь по столу.

— Ты же понимаешь. Когда они нашли Густава в беседке, бутылки не было. Только рюмка. А теперь она стояла на столе Сесилии.

— Значит, это она забрала ее?

— А кто же еще?

— Но там стояли и кофейные чашки. Вы нашли отпечатки пальцев?

Он покачал головой.

— Нет. Держат-то за ручку. А на ней ничего не остается.

Снова зазвонил телефон. Калле внимательно слушал. Потом закрыл рукой трубку и прошептал: «СЭПО», кивнув на дверь.

Я понял, что не должен мешать. Не торопясь, я собрал остатки спартанского ланча. Взял салфетки, пустые упаковки от горчицы и кетчупа и бросил их в корзинку для бумаг поверх пластикового корытца с остатками картофельного пюре. Больше никаких причин для оттяжек не оставалось, только хрюканье Калле в трубку. Он вновь посмотрел на меня, на этот раз более требовательно, и я ушел. Действительно, не надо мешать!

Вряд ли они обсуждают государственные тайны, недовольно подумал я, стоя в экспедиции. Ну ради бога. Не доверяет мне, ну и пусть.

У длинного прилавка стоял высокий человек и заполнял какой-то бланк. Сначала я не узнал его, но потом, приглядевшись, понял: генерал и граф Габриель Граншерна собственной персоной. А что он делает здесь, в полиции?

Словно почувствовав на себе мой взгляд, он обернулся. Его реакция была в точности, как и моя. Он тоже сначала не мог сообразить, кто я. А потом улыбнулся и протянул руку.

— Здравствуй, Юхан. Ты что, заблудился или в ссоре с законом?

— Нет, наоборот. Мой хороший друг расследует дело об убийстве Густава Нильманна, а его штаб-квартира здесь.

Улыбка исчезла с хорошо выбритого лица. Похож на вождя индейцев, подумал я. Помесь Карла XII и вождя индейцев в светлом костюме, в полосатой рубашке с темно-синей бабочкой. Сильный, немного изогнутый нос, колючие глаза. Лицо изрезано морщинами от бурь и ветра во время долгих боевых походов.

— Какая ужасная история, — тихо сказал он. — А эта несчастная девочка. Ты слышал о ее самоубийстве?

Я кивнул.

— Нет, лучше поговорим о чем-нибудь более приятном, — улыбнулся он. — Я пришел, чтобы оставить заявку на лицензию на новый штуцер для охоты на лосей. Уже все в порядке. Бюрократы должны получить свое. Официальный сектор надо загружать делами. Ты сейчас чем-нибудь занят?

— Нет. Я только что съел ланч и собирался на дачу вздремнуть.

— Спать ты будешь, когда выйдешь на пенсию. Поедем лучше на мою маленькую дачу. — И он рассмеялся. — Мы говорили об этом, когда виделись у Халлингов. Право же, у меня нет ничего особенного, чтобы тебе показать. Ты эксперт, избалованный такими тонкостями, которые не по карману юнкеру, живущему на хуторе, но кое-что тебе может показаться интересным.

— Охотно. Моя работа одновременно и мое хобби. А от него в отпуск никогда не сбежишь.

— Прекрасно, вот и выпьешь свой кофе к ланчу у меня дома на террасе. Там вид на озеро, светит солнце. Вот только отдам свои бумаги, и ты можешь ехать за мной.

Спустя полчаса мы свернули на ровную, как гвоздь, липовую аллею. Габриель Граншерна на старом, видавшем виды черном «мерседесе», я следом на своем пикапе. Дом стоял на холме. Низкое каролинское строение в черно-белых тонах с изломанной крышей. Высокие ясени у фронтонов; их листва возвышалась над черной листовой крышей, почти скрывая весь дом. Вокруг жилого здания большой парк, где росли дубы, бук и каштаны. У самого дома трава вытоптана, но чуть дальше снова густая. Газон у дома не пострижен, тут и там сорняки подняли свои зеленые головы. Кто же говорил, что у него нет средств держать усадьбу в порядке?