Красная лилия

На этот раз я ехал к клиенту. Во многих отношениях новому. Я ее никогда не встречал до того, как несколько недель назад она зашла ко мне в лавку — хотела приобрести не отдельные предметы, а целиком интерьер. Для меня это и было новым. Клиенты с солидным капиталом обычно точно знают, чего хотят, им нет необходимости прибегать к чьей-то помощи в обустройстве своих домов. На этот раз все было иначе.

— Мы с мужем только что переехали в Стокгольм и, до того как обставим квартиру, будем жить в гостинице. У нас семикомнатная квартира в районе Эстермальма, анфилада из четырех комнат и две спальни. Каждому по спальне, а третья комната будет кабинетом Ниссе.

Бритта Люндель улыбалась, сидя в моем «кресле для посетителей» в стиле рококо, расстегнув блестящую черную норковую шубку, на воротнике которой таяло несколько снежинок первого зимнего снега. Я не очень сведущ в украшениях, но ее брильянтовое кольцо стоило не меньше моего годового заработка. Если не вдвое больше. Круглое, кукольно-сладкое лицо, фарфорово-голубые веселые, полные энтузиазма глаза. Светлые волосы стянуты в «лошадиный хвост», что делало ее гораздо моложе. Едва она назвала свое имя, я тут же понял, из какого она круга. Я недавно читал статью о ее муже. Успешный подрядчик средней руки в небольшом городе в области Смоланд. Он расширил свое дело и начал скупать недвижимость. Брал ссуды, покупал акции, закладывал их, покупал новые. Удача и конъюнктура сделали свое, и сейчас он сидел на верхушке пирамиды из торговцев акциями и тех, кто стрижет купоны на биржах. Сидел и смотрел на обетованную землю, которая сочится молоком и медом и только и ждет, когда предприимчивые подрядчики упакуют их и займутся распродажей.

— Да, мы вынуждены переехать в Стокгольм из-за дел Ниссе. Здесь ближе к бирже, как он обычно говорит, — она хмыкнула, как школьница, и мне начала действительно нравиться.

— Нет, я совсем не хотела переезжать, но у меня нет выбора. А тут, в одном из наших домов на Кардельгатан, освободилась прекрасная квартира. Но мебели не хватает, да я не очень ориентируюсь в стокгольмских антикварных магазинах. Я предложила Ниссе поехать в ИКЕА[19], но он меня не одобрил, — и она еще раз хмыкнула. — А кое-кто предложил мне зайти сюда.

— Приятно слышать. А можно спросить, кто?

— Моя подруга. Наша общая подруга. С ее мужем случилась такая трагедия, — радостное выражение ее глаз исчезло, но ненадолго. — Ее зовут Улла Нильманн. Это она порекомендовала мне зайти к тебе.

Да, да, Улла. Давно я не вспоминал о ней и обо всем, что случилось в драматические недели моего отпуска в Тиведене. Осень прошла в гонке по большим аукционам у Буковского, Бейера и в Аукшунсверкет. Потом пришлось ремонтировать лавку из-за того, что лопнула водопроводная труба. К счастью, страховка у меня была, так что на этом я ничего не потерял, кроме времени на хождение в страховую компанию, к столяру и хозяину дома. А что касалось убийства Густава, то я ничего не мог сделать и мысленно отложил его на дальнюю полку. Расследование комиссии по убийствам было закончено. Убийство и самоубийство. Йенса Халлинга избрали шефом концерна ИМКО, как и предсказывали. Каких-либо дел по незаконной продаже оружия, если таковые и были, на страницы прессы не просочилось, а на выборах все осталось status quo. Правительство осталось прежним, хотя и с чуть-чуть меньшим числом голосов, а оппозиция ссорилась: кто лучше заботится об интересах избирателей. Стина и Бенгт молчали о том случае, когда Андерс Фридлюнд в нетрезвом состоянии за рулем убил женщину. Юношеские прегрешения Габриеля Граншерны на Восточном фронта в дивизии СС «Нурдланд» также оставались погребенными в тишине. А сейчас уже декабрь, далекий от летних благоуханий и красок. В переулках Старого города лежит снег, рождественская суматоха стучится в дверь. Я приготовился, насколько мог, чтобы выставить на витрину ассортимент рождественских подарков с «приемлемой» ценой, крон эдак пятьсот, как альтернативу более дорогим вещам. Конечно, никаких шедевров, но, как сказал Честертон, «нет неинтересных вещей, есть незаинтересованные лица». Надеюсь, они не станут заглядывать в мою лавку.

— Очень мило с ее стороны, — сказал я и подумал то же самое. У нее ведь не было никакого повода брать на себя роль моего рекламного агента среди только что разбогатевших директорских жен, желавших отполировать фон, на котором они бы смотрелись. — Да, я знаком с Уллой. Я встречался и с ее мужем. Как раз накануне того, как его убили.

— Какая ужасная история, — Бритта Люндель вздохнула и потрепала Клео по голове. А та, только что встав от послеобеденного сна, терлась о ножку стула и с интересом нюхала черную норковую шубку.

— И как-то не по-шведски, — продолжила она. — Так романтически. Молоденькая девочка убивает Густава за то, что она любила его, а он оттолкнул ее. Она кончает самоубийством. А эти лилии! Как в старом романе.