Красная линия (фанфик Сумерки) (ЛП)

Чарли не одобрил вид Эдварда, он был без майки, и я была рада, что он хотя бы одел джинсы. Я была в темной спальне, сражаясь со вчерашней одеждой, пытаясь одеться, пока Чарли не сложил два и два. О, о чем я говорю? Он знает, что мы занимались сексом, но я не хотела размахивать этим фактом перед его носом. Должно быть для него это очень тяжело.

Я позвонила Чарли заранее и сказала, что Эдвард вернул мне мои деньги, плюс двадцать тысяч сверху. Казалось, это слегка смягчило его отношение к Эдварду, но он всё еще не прыгал от радости по поводу того, что мы вместе.

Единственное, что заставляло меня нервничать, это то, что когда Эдвард уйдет, Чарли захочет поговорить со мной об этом. Надеюсь, он в курсе, что ему придется подождать, пока я наплачусь, и только потом начинать.

«Здравствуй, Эдвард», – ответил он, не особо приветливо, но и не резко.

Ненавижу, когда Чарли так себя ведёт.

Я вышла из спальни, и Чарли покосился на моё лицо, стараясь понять, почему мы выглядим так, будто раскрашивали друг друга прошлой ночью.

«Привет, пап», – я потерла губы и посмотрела на свои пальцы измазанные черной и белой краской.

«Привет, Белла», – сказал он. Присев на стул в гостиной, он молча достал несколько вещей из своей спортивной сумки.

«Амм… Эдвард?» – я приподняла брови на него, «Может пойдёшь умоешься и всё такое?»

Он нахмурился, не понимая о чем я говорю, но потом посмотрел на моё лицо, которое скорее всего напоминало лицо Пола Стенли после концерта Кисс.

«О!» – он прикоснулся к своей щеке и потом потёр друг об друга большой и указательный пальцы, «Ага, я быстро».

Он поспешил в ванну, закрыл дверь, и я услышала, как он пробормотал, «Твою мать!», когда посмотрел на себя в зеркало, должно быть шокированный тем, что Чарли видел его таким.

Я взяла кухонное полотенце со стойки, включила воду, намочила краешек полотенца и начала невозмутимо тереть лицо и губы, словно это было обычное дело для меня.

Теперь на стойке лежали открытый блокнот, исписанный почерком моего отца, странного вида игла в футлярчике и пара наушников, присоединённых к маленькой черной коробочке, на которой мигала красная лампочка.

«Где ты всё это взял?» – спросила я, надеясь, что он не станет расспрашивать меня о краске на лице и ни о чем, связанным с сексом.

«В участке», – невыразительно сказал он, «Жучок из системы интерпола, и я просто… взял оттуда, что мне нужно».

«А это?» – я чуть не подняла иглу, и Чарли протянул руку, готовый остановить меня. Я убрала руку, чтобы не натворить дел.

«Ветеринарный центр», – он взглянул на меня, «Они каждый день стреляют в собак этими штуками».

«Ты используешь СОБАЧЬЮ иглу для Эдварда?» – сказала я, немного громко, разозлившись.

«Она не использованная и совершенно новая», – Чарли сильно нахмурился, «Я делал это раньше, это не причинит ему боли».

Эдвард начал чистить зубы в ванной, я могла слышать его поверх шума воды.

«Пап, ты знаешь, что делаешь?» – осмелилась я, неожиданно чувствуя страх, «Если нет, просто скажи. Я не хочу даже возможности того, чтобы с ним что-то случилось».

«Белла», – Чарли строго посмотрел на меня, «Я бы не начинал всё это, если бы не знал, что делаю. Я бы не стал рисковать чужой жизнью – даже его – если я – »

«Даже его?!» – прошипела я, чтобы Эдвард не услышал.

«Я не это имел в виду, Белла», – вздохнул Чарли, «Мы поговорим об этом позже».

Ладно.

Я начала греметь в кухне чем попало, отец игнорировал меня.

Эдвард купался и брился, пока я готовила завтрак. Я поджарила несколько кусочков багета, намазала их сырным маслом, и налила три стакана апельсинового сока.

Когда он вышел и прошел в спальню, чтобы одеться, за ним тянулось облако пара, я заглянула в комнату, когда он молча собирал свои вещи и бросал их в свою сумку. Мне хотелось плакать, но я вздохнула, открыла холодильник и уставилась на его содержимое, словно оно могло предложить мне какую-то помощь.

Спустя какое-то время Чарли сказал, «Ты весь холод оттуда выпустишь».

Я сжала зубы и низко прорычала, «Пап. Замолчи».

Он проворчал что-то о счете за электричество, и, шумно захлопнув дверь, я посмотрела на него с яростью, а он писал в своём долбанном блокноте.

Эдвард подошел к Чарли. Красивый и бодрый, он был одет в слегка обтягивающую голубую майку, джинсы и кеды.

«Так, я готов», – сказал он, сглотнув, глядя на предметы на стойке.

НЕТ! хотела я закричать, запретить ему уходить, привязать его к кровати и держать, пока они не придут и не заберут его из моих холодных, мёртвых рук.

Но я молчала. Я держала это в себе. Так, как запрещала Эдварду делать это. Когда-то бесконечный, мой голос затих, лишенный свободы.

Эдвард нежно посмотрел на меня… и мы обменялись грустными взглядами.