Красная лисица

Уверены ли люди Веллоси, когда они брали женщину, что там не было еще одного парня? Они никого не упустили?

По адресу, взятому из счета за телефон, только что оплаченного Франкой Тантардини, полиция нашла их логово. Они побывали там и обнаружили одежду еще одного мужчины, слишком малого размера, чтобы принадлежать Паникуччи. На первом этаже этого дома живет одна женщина, инвалид; она целыми днями сидит у окна и наблюдает за происходящим на улице. Так вот, она утверждает, что эти люди всегда были втроем, и этим утром они тоже были втроем. Отпечатки пальцев, которые они сняли, тоже свидетельствуют, что их было трое. Полицейские уточнили у женщины время, когда машина отъехала от дома, и сравнили его со временем инцидента у почты. Они считают, что у них не было времени останавливаться по дороге, чтобы высадить третьего пассажира.

Веллоси будто окатили холодным душем.

— У вас есть описание этого третьего?

— Женщина у окна говорит, что это скорее юноша, чем взрослый мужчина. В квартире нашли много всяких фальшивых документов, какая–нибудь из фотографий на них может оказаться настоящей. Сейчас мы работаем над фотороботом, там есть и ваши люди, они сразу известят вас, когда закончат. Мы думаем, что парню лет восемнадцать-девятнадцать. Надеемся, что эта информация была для вас полезной.

— Вы очень любезны, — спокойно ответил Веллоси, а потом с грохотом опустил трубку на рычаг.

Он обвел глазами сидящих. Они сразу невольно выпрямились под его взглядом и сдвинулись на самый край стульев.

— Одного мы упустили. — Это было сказано холодно, все его благодушие улетучилось.

— У почты больше никого не было. А из здания они вышли вдвоем. Мы их очень хорошо видели, когда подбирались к ним. Машина тоже была пустой. — Это было сказано тем самым человеком, который всего час назад в поединке с врагом сумел перехитрить и провести его, который вынужден был открыть огонь на поражение только потому, что не было другого выбора. А сейчас ему приходилось оправдываться!

— Из квартиры вышли трое. И машина до почты нигде не останавливалась.

Сидевшие в кабинете Веллоси возмутились.

— Когда мы приехали, его там не было. После перестрелки наши люди остались там, чтобы понаблюдать за обстановкой, как и положено. После случившегося никто не пытался скрыться.

Веллоси с угрюмым видом пожал плечами. Эти сволочи, как угри. Всегда хоть один из них увильнет, выскользнет из самых лучших сетей. Хоть один из группы да спасется. Отсекаешь голову, а тело продолжает метать икру.

— Тот, которого мы потеряли, почти мальчишка.

Трое пришедших хранили молчание, сожалея в душе, что момент триумфа уже миновал и снова наступила пора обвинений. Четвертый заговорил, не страшась мрачного вида своего начальника.

— Если это мальчишка, то наверняка он был у нее на побегушках и обслуживал эту суку в постели. Она всегда держала молоденького для таких дел. Паникуччи ей не подходил, она любит мальчишек. Это хорошо известно всем наповцам.

— Если ты прав, то это невелика потеря.

— Неприятно, конечно, но не более того. Главную гадину мы взяли, этого верзилу, бандита, убили. Ускакала блоха, это только досадно...

Еще не было десяти, поэтому все улыбнулись, глядя, как Веллоси раскупоривает бутылку, которую он достал из нижнего ящика своего письменного стола, и разливает по бокалам. Для шампанского было слишком рано, но для шотландского виски в самый раз. Этот мальчишка подпортил немного торжество, как летний дождик может подпортить пикник, но ничего — требуется лишь заменить скатерть на садовом столике, а день все–таки прекрасен!

И исчезновение мальчишки всего лишь раздражает.

* * *

Он знал, что они едут уже много часов — пол автомобиля накалился под лучами солнца и сквозь мешковину обжигал его тело. Воздух вокруг Джеффри Харрисона плотно насытился парами бензина и почти прилипал к его коже. Вся прохлада и свежесть утра испарились. Стало невозможно жарко, он задыхался под надетым на него капюшоном от недостатка воздуха. У него даже появились галлюцинации. Легкие не могли справиться с этой духотой. Время от времени Джеффри слышал слабые голоса, но слова, если бы он даже мог понимать их, перекрывались шумом мотора. Он только различал, что голосов было два. Разговаривающие то молчали, то между ними возникала короткая перепалка, будто что–то привлекало их внимание.