Красная луна

– Не буду пустословить и постараюсь быть честной с тобой. Мы делаем это из-за денег. Доходы заповедника падают, и денег на безопасность не хватает. Охотники за трофеями могут заплатить пятьдесят тысяч долларов, даже больше, чтобы получить разрешение застрелить льва, буйвола или, в редких случаях, носорога. Как ни странно прозвучат мои слова, но это необходимо для того, чтобы спасти некоторые виды животных от вымирания.

Роб даже не пытался говорить спокойно.

– Убивая их?!

Дорога спускалась вниз по крутому склону и сразу же резко поднималась в гору. Камни, торчащие из земли, были настолько большими, что Табисе приходилось очень медленно объезжать их.

– Именно так и было, – пояснила она. – В конце 1800-х годов охота на «большую пятерку» была очень популярна. Белые люди с ружьями прочесывали саванны в поисках животных, и белый носорог страдал больше всех. Вид был объявлен вымершим, как вдруг обнаружили около пятидесяти выживших особей в сегодняшней провинции Квазулу-Натал, к югу от Свазиленда. Быстро построили природный заповедник, но носорогов было еще слишком мало, к тому же они были очень уязвимы, поскольку находились в одном месте.

Табиса затормозила и указала на леопарда, лежащего на ветке. Листва дерева сливалась с его мехом, и леопард словно парил в воздухе. Роб подумал, что никогда не видел ничего подобного.

Табиса поехала дальше.

– Так началась операция «Носорог», – продолжила она. – Носороги появились и в других заповедниках. Кроме того, охотникам за трофеями разрешили приезжать в ЮАР и охотиться на них, но под строжайшим контролем. Стоимость была высокая, поэтому разводить носорогов стало выгодно. И чем больше носорогов рождается, тем больше землевладельцы покупают их в свои заповедники. Что, в свою очередь, привлекает большее количество туристов и приносит больше прибыли. Согласен?

Роб кивнул.

– За сорок лет количество белых носорогов увеличилось с менее чем двух тысяч до девятнадцати тысяч. Эта история успеха не имеет равных. Я понимаю, это может звучать абсурдно, но трофейная охота спасла белых носорогов от вымирания.

Роб некоторое время сидел молча, потом сказал:

– Я все равно думаю, что чертовски отвратительно отправляться в путешествие на другой конец света, чтобы убить животное ради удовольствия.

– Но ты же с удовольствием ешь мясо, верно?

Он кивнул.

– Мой рацион на девяносто процентов состоит из гамбургеров. Но все равно существует разница между убийством для еды и убийством для своего удовольствия.

Они свернули направо, дорога становилась все хуже. Спокойным голосом Табиса продолжила:

– Если бы ты не ел мясо, то, скорее всего, чувствовал бы себя лучше. Но ты делаешь это, потому что тебе так хочется, потому что нравится. Это означает, что твоя корова и антилопа охотника за трофеями умерли ради удовольствия человека.

– Да, но…

– Кроме того, коровы и свиньи, которых ты ешь, живут, как правило, в ужасных условиях только для того, чтобы в конечном итоге оказаться на обеденном столе. Ты был когда-нибудь на скотобойне, чувствовал страх, который витает там в воздухе? Дикое животное, в отличие от домашнего, жило свободной жизнью, пока его не убили.

Проезжая в открытом сафари-джипе, они увидели нескольких туристов, которые вытягивали длинные объективы своих фотокамер, чтобы запечатлеть слонов, которые под вечерним солнцем шли один за другим через поле.

– Согласись, пусть лучше туристы фотографируют животных, чем убивают их, – сказал Роб.

– Понятное дело. Но, во-первых, они не приносят столько денег, сколько охотники за трофеями. Во-вторых, одинокий турист-охотник оказывает меньшее влияние на окружающую среду, чем длинные караваны сафари-джипов, которые, совершая экскурсии по африканским национальным паркам, выбрасывают в воздух огромное количество выхлопных газов.

Огненно-красное солнце быстро спряталось за верхушки деревьев.

– Допустим, многое из того, о чем ты говоришь, я считаю правильным по отношению к диким животным, которых в природе много. Но ты сама рассказывала, что носороги находятся под угрозой исчезновения.

Голос Роба звучал обиженно: из-за резкого тона Табисы раздражение все росло.

Она кивнула.

– Я сама не уверена, что эта позиция правильная, когда дело доходит до охоты на носорогов. Но я узнала, что носорог, который должен быть расстрелян, – белый самец, с которым возникли проблемы: только месяц назад он серьезно покалечил беременную самку. Именно поэтому мы дали разрешение на его отстрел. И так со всеми животными, на которых мы позволяем охотиться. Это тщательно отобранные животные, которые в той или иной степени могут быть опасны для других животных своего вида, либо старые, которые умрут совсем скоро.

– А как же тогда черные носороги?

– Они полностью защищены от истребления. Их слишком мало. Исторически они были разбросаны по гораздо большей части Африки, чем белые, но исчезли уже во многих странах.

Рация на ремне Табисы потрескивала, и она достала ее, чтобы лучше слышать.