Красная луна

– Машуду здесь, – послышался голос в динамике. – Я только что обнаружил свежие следы трех человек на дороге между Слоновьей скалой и кемпингом «Бушвиллоу».

Другие патрульные тут же отреагировали на сообщение, каждый сообщил свои координаты. Табиса нажала на кнопку и спросила:

– Я на пути к знаку «Могут встречаться крокодилы». Мне продолжать?

– Поверни направо на последнем перекрестке, – сказал Машуду, – и двигайся в направлении ущелья. Сообщи мне, когда будешь там.

– Поняла.

Табиса снова пристегнула рацию на пояс и повернулась к Робу.

– Они, похоже, сейчас в заповеднике. Ночью может быть перестрелка.

Даниэль нес винтовку над собой на вытянутых руках – поток желтовато-коричневых паводковых вод был уже выше пояса.

«Это плохо, – подумал он. – Это очень плохо».

Они долго бродили вдоль берега реки, пока нашли место, где, похоже, могли перейти ее вброд. В нескольких сотнях метров вниз по течению они увидели двух крокодилов, которые грелись на песчаном валу, поэтому не сомневались, что глубина в этом месте подходит не только для рептилий.

Первые десять метров вода не поднималась выше колен, но примерно в середине реки неожиданно стало гораздо глубже, и единственное, что Даниэль мог видеть теперь, – это голова идущего впереди Саморы с телефоном и ботинками в вытянутых руках.

Даниэль уперся сандалиями в мутное дно реки, чтобы не упасть от сильного течения.

– Даниэль, я не умею плавать, – послышался голос Есани.

Он обернулся и увидел страх в его глазах.

Даниэль и сам плавал не особенно хорошо. Когда он был мальчиком, отец учил его азам плавания в массингирском пруду, но это не значит, что он готов помочь кому-то преодолеть полноводную реку на своей спине. Их могло унести течением, и они стали бы легкой добычей для крокодилов.

– Снова грунт, – сказал Самора, и Даниэль увидел, как он медленно поднимается все выше и выше над желтовато-коричневой поверхностью воды.

Минутой позже они вышли из воды, все трое. Есани выкрутил футболку, Самора снова зашнуровал ботинки.

Даниэль ходил по мягкой глине склона, искал следы. Солнце стало красным и опустилось за верхушки деревьев.

Он остановился, когда увидел следы, принадлежавшие неизвестному животному. Почти круглые, с большим круглым пальцем спереди и двумя поменьше на каждой стороне.

– Самора, – позвал он, – подойди и посмотри на это.

Самора взглянул на следы, прошел за ними немного вверх по склону и вернулся к Даниэлю.

– Мой друг, – сказал он серьезно, – это следы не носорога.

Даниэль почувствовал разочарование.

– Разве нет?

– Нет.

Самора покачал головой, а потом расплылся в широкой улыбке и похлопал Даниэля по плечу.

– Это следы не одного носорога. А трех.

Сафари окутала темнота, воздух становился прохладнее. Роб только хотел спросить, сколько им еще ехать, как Табиса резко притормозила и свернула в траву, чтобы не занимать дорогу. Она выключила двигатель и фары, и Роб, к своему удивлению, обнаружил, что этой ночью не так темно, как прошлой. Он посмотрел на большую сферическую луну. Лунный свет разливал призрачное мерцание над деревьями и кустарниками, которые отбрасывали слабые тени на сухую траву.

Табиса заметила его взгляд.

– Мы называем это браконьерской луной. Никогда браконьерство не бывает настолько активным, как в полнолуние.

Она вышла из машины, достала винтовку и проверила магазин. Потом уселась на заднее сиденье и положила ноги на сиденье напротив.

– Почему ты выбрала на ночь именно этот автомобиль? – спросил Роб, устроившийся на земле. – Потому что хочешь, чтобы я снова замерз, или потому что так животным легче нас слопать?

– Пока мы сидим и не высовываемся, большинство животных считают нас частью автомобиля.

– Большинство?

– Я не опрашивала всех. Но точно знаю, что мы будем лучше видеть и слышать, сидя здесь, а не в кабине. А ты можешь согреться кофе. У меня в боковом отделении рюкзака термос и две кружки, доставай.

Они сидели в тишине, каждый со своей кружкой горячего кофе. Под кустом неподалеку звенели цикады и шуршали сухие листья. Одинокая гиена прошла всего в нескольких метрах от машины, на мгновение остановилась, взглянула на людей, сидящих на заднем сиденье, и поковыляла дальше.

Роб почувствовал, как плечо Табисы коснулось его, когда она поднесла кружку ко рту. В этот момент ему показалось, что он не хочет быть ни в каком другом месте – только здесь и сейчас.

Время от времени рация Табисы потрескивала, принимая сообщения от Машуду и других патрульных заповедника. Кто-то сообщил о подозрительных следах всего в нескольких сотнях метров к западу от места, где Машуду обнаружил первые следы. Кто-то другой сказал, что только что нашел три бутылки с водой, две большие и маленькую, возле «Каракалас Рок».

– На этой неделе «бутылки с водой» – кодовое слово для носорогов, – пояснила Табиса. – Это касается и взрослых животных, и детенышей. Мы не кричим в рацию, что видим носорога. Наши частоты легко прослушать.

Она покопалась в рюкзаке и протянула Робу мобильный телефон. Старую кнопочную «моторолу» с толстой антенной.

– Возьми, сможешь позвонить, если мы разойдемся. Свой номер я забила, код 0000.