Красная маска

— И что? — я развернулась, влажным и осуждающим взглядом демонстрируя, что мне, правда, тяжело. — Стать теперь твоей любовницей? Нет, ДонУн, нет! Я не хочу! А ты — ты добился своего. Я нарушила свои принципы, вернее, нет, принципов уже не было, но я перешагнула через то, чего боялась. Страх снимается алкоголем, в этом я убедилась, а ты, холостой и беззаботный, можешь искать приключения дальше, других дурочек затаскивать в постель.

— А ты? — прервал мой словесный поток молодой человек.

— Что — я?

— Пойдешь строить отношения с кем-нибудь более солидным, с каким-нибудь остепенившимся занудой, лицемером, который не гуляет по бабам, просто потому, что не пользуется у них спросом?

— Не буду я строить никаких отношений! — я почти заплакала. Губы затряслись. — Я хочу, чтобы всё быстрее кончилось, хочу домой, спокойствия и стабильности! Хочу быть нужной кому-то, а не пользуемой! Хочу быть…

ДонУн заткнул меня поцелуем. Я попыталась отбиться, но будучи голой под голым мужчиной сложно активно елозить, не разбудив в обоих желания чего-то дальнейшего. Присмирев под настойчивостью его языка, я замерла. Он накрыл меня своим телом, начав опускать руки вниз. Я схватилась за них и освободила рот.

— Не надо, прекрати. — щеки у меня уже заалели. Парень послушался и погладил меня по подбородку.

— Здесь твой дом, здесь ты нужна, и здесь ты можешь пользовать меня, как тебе хочется. Чего тебе ещё надо?

— Я… — «хочу быть чьей-то любимой». Но озвучить это? Унизительно. — скажи, кого ты представлял, когда занимался со мной любовью?

— Прости? — нахмурил ДонУн брови.

— О ком ты думал, когда спал со мной? Я знаю, мужчины так делают. Если они любят другую, то они видят ту, другую, а не эту, с которой у них секс.

— Дурочка ты! — засмеялся он и обнял меня, перекатившись на бок. — Кого я мог представлять, если со мной ты? Да, я не спорю, иногда мужчины способны на такое, да и, женщины, я думаю, не исключение, но думать о ком-то, когда рядом ты?

— А как же… — «жена Йесона». Черт, а ведь я сама о Йесоне ни на секунду не задумалась.

— Да я даже когда последний раз переспал с одной, то о тебе думал. — честно признался он, лаская мои волосы и плечи. — Не знаю никаких «а как же». Я хочу тебя и только тебя. И никуда не отпущу, потому что ты моя. Моя, моя, моя.

— Ещё чего, — я оттолкнула его, насупившись. — не надо меня записывать в собственность, когда сам принадлежишь только себе самому. Я хочу принадлежать только тому, кто тоже будет мой. Мой, мой, мой.

ДонУн задумался и я, не выдержав дольше двух секунд, отползла от него и, увидев на полу рубашку, встала, прикрываясь ей.

— Вот видишь! Ты хочешь быть, как перекати поле, а я всё равно должна быть твоей? Я, ещё десяток неведомых красоток. Все твои! Один ты ничей! — со злобой начав застегиваться, я придумывала, куда мне отправиться немедленно, к ХимЧану или Джуну? Или прекратить этот фарс и вернуться к родителям? Слишком сложно, слишком много для меня одной. Я хочу какой-то определенности. Каких-то гарантий.

Когда я взяла со стула свой свитер, ДонУн выпрыгнул из кровати и, натянув трусы, отобрал его и откинул на место. Я вновь была привлечена к нему его сильными руками.

— Погоди ты! Куда ты собралась? — я поджала губы. — Попробуй же понять меня! Я… я не умею строить отношения! Когда-то, сто лет назад, у меня были девушки, которых я с легкостью называл своими девушками. Но я был совсем юным. А потом… потом я искренне хотел остепениться и был готов на всё ради женщины — ты понимаешь, о ком я — но остался с носом! Почему ты не считаешься с тем, что я тоже могу чего-то бояться? Например, в очередной раз оказаться в дураках. Тем более что ты тоже влюблена в Йесона! Это какой-то злой рок!

А разве у меня не злой рок, что два мужчины, с которыми я переспала за двое суток, любят одну и ту же, другую?

— Я не люблю его. — внезапно выдала я, удивившись себе самой, но поверив в эти слова. Почувствовав грустную радость от первых признаков исцеления, я повторила, будто убеждаясь. — Я не люблю его больше.

— Ты… серьёзно? — ДонУн приподнял моё лицо обеими ладонями, заглядывая в глаза.

— Зачем мне врать сейчас, если до этого я была предельно честной? — замешкавшись на миг, он расплылся в улыбке и выдал в своем обычном духе:

— Волшебный жезл творит чудеса, а? — я больно зарядила ему кулаком в солнечное сплетение, от чего он отпустил меня и согнулся. — Чего дерешься?

— Нечего выпендриваться. — скрестив руки на груди, я проследила, как он сел на кровать, переводя дыхание. — А то получается, что моё волшебное не знаю что, уступает по силе и не имеет никаких магических способностей.

— Имеет, — отойдя от удара, ДонУн взял меня за бедра и подвел к себе, поставив между своих длинных ног. — оно меня околдовало и тянет опять и опять.