Красная маска

Когда заканчивалась третья бутылка, язык мой жил словно отдельно от мозга. Время близилось к полуночи, и мы, как два дурака, сидели на полу напротив большого окна зала, скрестив ноги в позе лотоса. В темноте. Свет падал только снизу, от не спящей столицы. Бутылки стояли рядом с нами, подражая кеглям в боулинге. Четвертая, не раскупоренная, ластилась между наших колен и уговаривала не обижать её невниманием. Но у меня уже фонари и лампочки чужих окон сливались в дискотеку красок. Разговоры шли один душевнее предыдущего.

— Вот почему оно в жизни всё так? — подумав про себя первую часть о несправедливости, я произнесла только вопрос. ДонУн, бывший потрезвее меня, покосился, отвернувшись от окна.

— Как?

— Кто-то находит любовь, а кто-то несчастный и одинокий. — парень захихикал. Всё-таки не очень трезво. — Чего ты ржешь? Да, ты бабник, бывают и такие. Тебе пофигу, есть любовь, нет любви… — я помнила о его чувствах к… черт, я едва вспомнила, в кого он там был влюблен. Попыталась сосредоточиться и продолжить мысль, но поняла, что неверно его уже охарактеризовала и решила исправить ошибку. — нет, конечно, ты тоже хочешь любви…

— И я тоже одинокий. — выдохнул ДонУн. — Ну и что, что я сплю раз в неделю с новой? Думаешь, это спасает от одиночества? Именно одиночество и толкает к безнравственности. Секс он… он отвлекает. Не благодаря тому, что исцеляет душу или что-то там такое. Только благодаря своему действию на физиологию. Человек не может получать оргазм и страдать одновременно. Голова просто не работает в этот момент.

— А я слышала, что во время оргазма голова работает в сто раз лучше. — икнула я в конце, вспомнив какую-то статью в журнале. — Что женщина во время оргазма способна решать сложные формулы.

— Это какой же умник проводил такой эксперимент? — ошарашился ДонУн, разинув рот. — Кто совал женщине задачник во время секса?

— Не знаю, — я пожала плечами, посмотрев на просвет в пустой хрустальный бокал и отставив его подальше. — я почти никогда не понимаю, как проводятся научные опыты. Иногда вещают такую чушь, что фантазии не хватает.

— Да уж. — прозвучал характерный звук выдернутой пробки. Последняя пошла. — Будешь?

— Не-ет, мне достаточно. — сидела я, покачиваясь, как водоросль на Саргассовом море. — Так, значит, ты считаешь себя одиноким? Почему же не пытаешься избавиться от этого явления?

— Я и пытаюсь. — ДонУн налил себе ещё. — У меня система накопления. Я много занимаюсь любовью и на какое-то время пресыщаюсь присутствием женского пола. Я представляю себе это как батарейку с подзарядкой. Заряжаешь на всю и ходишь, пока она разряжается. Тебе становится всё хуже, хуже. Потом энергия кончается и опять надо зарядить. Вот и бегаешь в поиске, где штепсель воткнуть. Секс — это концентрированный вид чьего-то присутствия, поэтому после него дольше легко, чем после каких-нибудь поцелуев или прогулки за ручку. И когда ты не уверен, что человек, который рядом, будет с тобой долго, что он всегда спасет тебя от одиночества, ты спешишь получить эту концентрированную порцию.

— Вот оно как… — впечатленная, проговорила я. — слушай, ты так загнул, что я поняла, но пока не осмыслила до конца.

— Да что-то я вообще тут поэтизирую. — хмыкнул он.

— Ага, мы прям бомонд. — моя рука всё-таки протянула ему мой бокал, услышав заманчивое бульканье вина в его посуду. Мы чокнулись и отпили.

— А клиторальный или вагинальный? — задумчиво спросил он.

— Что? — тряхнув волосами, переспросила я.

— Ну, какой нужен оргазм, чтобы голова у женщины соображала лучше?

— Ах, это! — я уже и забыла, о чем мы говорили минуту назад. — Не знаю. Либо там не было написано, либо я не помню.

— Ну вот, а мне теперь живи в неведении? — ДонУн отставил бокал. — Я должен знать! Ты помнишь какую-нибудь задачу? По физике или химии.

— Ты издеваешься? — он встал, заставив меня задрать голову, от чего в ней вообще поднялся ураган. — Я сейчас своих паспортных данных не вспомню!

— Это тоже неплохо. Тем нагляднее будет результат. Если оргазмы стимулируют серое вещество, то ты выдашь что-нибудь гениальное. — парень взял меня за руки и поднял, придерживая. Я шаталась, как мачта при сильном ветре.

— Ты хочешь проверить на мне оргазм и его влияние? — пьяным рассудком, я уловила какую-то несостыковку. Какую именно — ещё не поняла. — Я смутно себе представляю, что такое оргазм, как я что-то соображу в этот момент?

— Я тебе подскажу, — ДонУн потянул меня за руку, но ноги мои едва передвигались. Я попыталась упереться, боясь расшибиться где-то в темноте квартиры. Вздохнув, он поднял меня на руки. — подопытная, ты вообще в хлам?

— Я не в хлам! — коряво издала я звуки, и меня обронили на кровать. Матрас пошел ходуном, а плюс волнообразное самочувствие, я ощутила себя на качели. — Мы будем проводить тупой научный эксперимент?

— Нет, у нас всё по-умному будет. — во мраке зашторенной наглухо спальни, я увидела только пятно белой ткани, отлетевшей в сторону от парня. — Мы же умные?

— А то! — я начала расстегивать на себе его рубашку. — Мы такие умные, что заткнем за пояс этих ботаников из лабораторий! Черт…