Красная мельница

– Сашкец, дай закурить! – нагло кричал один из младших школьников, и голова истопника исчезала.

– Совсем оборзел?! – прикрикивал на сорванца старший из ребят.

– А чего он как шпион ходит, смотрит. Его, поди, заведка подослала? – возмущался младшеклассник. Все разом начинали шуметь, отодвинув задачники и тетрадки. Опрокидывалась чья-то чернильница, добавляя грязи на столе.

– Пацаны, айда к военкомату, там наших на фронт провожают! – звонкими голосами кричали во дворе интерната местные поселковые дружки.

– Заведка заругает.

– А ее нету. Ушла. Одна тетя Дуся осталась.

Пацаны кинулись бежать пыльной улицей. Здание райвоенкомата огораживал высокий забор. Зеленая краска на нем облупилась, многие доски, оторванные от нижних гвоздей, расшатаны. В щели видно, что происходит внутри тесного военкоматовского дворика.

Худощавый седой военный в защитной фуражке с торчащим горизонтально козырьком что-то громко объяснял новобранцам. Новобранцы – разных возрастов. Иные друг другу в отцы либо в сыновья годились… Они выходили из помещения на улицу и строились в шеренгу. Дядька в фуражке что-то продолжал говорить, все кругом зашумели. Из здания военкомата вышли последние люди. Стало тише. Военный, про которого пацаны сказали, что это самый главный – комиссар, – вынул из кармана галифе бумажку и стал выкрикивать фамилии. Тут Климку оттеснили от забора собравшейся толпой провожающих. Ворота, наконец, распахнулись, и показался строй уходивших на фронт. Одна из теток громко и надрывно по-кладбищенски запричитала. Прямо над ухом у Климки незнакомый долговязый парень с лицом, усеянным конопушками, стал что есть силы кричать:

– Фе-едька! Федь-ка!!

Федька, видно, не услыхал конопатого, и тот, обреченно и жалостливо махнув еще раз рукой, начал жадно затягиваться окурком, зажатым в грязном кулаке. Другим кулаком он размазывал по щекам слезы…

Кто-то рядом глухо предположил, что на фронт всех, может, и не пошлют, кого-то оставят здесь, в тылу, охранять границу от японцев. Тут уж, мол, кому как на роду написано.

Новобранцы густой колонной зашагали на вокзал, где их поджидал духовой оркестр из рабочих-железнодорожников. На первом пути у перрона под парами стоял паровоз с вагонами. Грянул марш «Прощание славянки». Не обращая внимания на грохот медного оркестра, кто-то в толпе наяривал на гармошке. Заплясал вприсядку мужик с сивой бородой. Около него закружилась пьяная тетка, растянув в руках большой клетчатый платок. Ветерок теребил ее разметавшиеся по плечам волосы. Новобранцы взволнованно оглядывались по сторонам, разыскивая родные лица. Военком дал десять минут на то, чтобы попрощаться с родственниками.

Эшелон с отъезжающими покатился по рельсам, медленно набирая скорость. Оставшиеся люди долго смотрели вслед, пока состав не скрылся вдалеке, в западной горловине станции. Черный паровозный дым растворялся в небе. Послышался протяжный, будто прощальный гудок.

Оркестранты-железнодорожники сложили инструменты на тележку. Провожающие медленно расходились в разные стороны с опустевшего перрона. Ветер продолжал катать по земле бумажные кулечки из-под конфет и печенья.

* * *

Перед началом урока истории Климку больно толкнули меж лопаток. Он обернулся. Венька Заремба скосил глаза на свернутый клочок бумаги, лежавший на краешке парты. Климка развернул записку. «Мы записываемся в стрелковый кружок Осоавиахима, а ты?»

Климка утвердительно мотнул головой. В этот момент в класс вошла учительница.

– Тема сегодняшнего урока: Гражданская война в СССР. – Учительница застучала мелом по классной доске. – На прошлом уроке я вам рассказывала о периоде Гражданской войны на Дальнем Востоке. Раскройте, пожалуйста, учебники.

В учебниках на развороте чернело по квадратику. Учебники старые, 1935 года издания. И потому черные, вернее, фиолетовые от чернил квадратики выцвели. Книжки перешли от ребят старших классов. По ним занимались который учебный год. Старшие братья и сестры повзрослели. Братья били врага на дальнем западе страны, а сестры по ночам стонали в мокрую от слез подушку. Кто от нестерпимых надсадных болей в руках и спине, надорванной в цехах паровозного депо, на железнодорожных путях. А кто от страшной тоски по своим близким, молодым мужьям и женихам, от большинства которых уже пришли похоронки.

Знали бы те, кто лежал сейчас в промозглых окопах, ведя счет каждому патрону и сухарику, кого они так старательно вымарывали два-три года до войны, из школьных учебников истории… Часто макая перо в непроливашку, чертили квадратики на том месте, где были напечатаны фотографии известных всей стране Советов людей в военной форме. Теперь – врагов народа. Иные из школьников забавлялись этаким забавным занятием. Сначала рисовали усы и бороду, папиросу или трубку, очки. А после все зачеркивали и густо тушевали. Бывало, многие ребята ожидали в начале урока, кого на этот раз прикажет учительница закрасить в учебнике…