Красная мельница

– Ты чего? Все же хорошо, – тихонько проговорил отец.

– Так, что-то навернулось на душу.

– Все хорошо, все нормально, – повторил отец.

После ужина Климка сразу лег в постель. В полусонной голове проносились отрывки прошедшего дня. По-праздничному наряженный школьный коридор, сцена, на которой выстроился их ученический хор. Учительница с гармонью, ремень которой постоянно соскальзывает с ее тонкого хрупкого плеча. Холодный вагон пригородного поезда. Хрустящий свежий ноябрьский снег. Теплая печка и сытный с пирогами ужин. Счастливые лица родителей…

Школьные недельные каникулы пролетели. Мать, собирая сына в интернат, протянула отцовские новые валенки – праздничный подарок от руководства дистанции за трудовые показатели дорожному мастеру Ефрему Степановичу Ворошилову.

– Великоваты пока, но ничего. Нога у тебя быстро растет. На шерстяные вязаные носки наверти портянки. На следующую зиму как раз будут. А там, глядишь, и войне конец…

* * *

«В день парада 7 ноября 1941 года на Красной площади был страшный мороз, – вспоминала очевидец тех событий Аза Агапкина, дочь автора знаменитого марша “Прощание славянки” Василия Ивановича Агапкина. – За свои 92 года жизни не припомню таких холодов. Морозы ударили словно назло немцам».

Решение о проведении парада было принято не сразу – уж очень сложная обстановка была под Москвой. Серьезной опасностью для парада 7 ноября 1941 года могло бы стать мощное наступление немецко-фашистских войск именно в день праздника. Возможность такого наступления Сталин несколько раз обсуждал в конце октября с генералом армии Г.К. Жуковым, назначенным 10 октября командующим Западным фронтом. Жуков доложил, что в ближайшие дни враг не начнет большого наступления, и предложил усилить ПВО и подтянуть к Москве истребительную авиацию с соседних фронтов, чтобы воздействовать на авиацию немцев, которая бы наверняка действовала. Совет Жукова был принят, и в первых числах ноября советская авиация провела серию налетов на вражеские аэродромы. Так, внезапный удар был нанесен по аэродрому южнее Калинина, где базировались немецкие истребители, сопровождавшие бомбардировщики при налетах на Москву. Командование парадом и его организация были возложены на командующего войсками Московского военного округа и Московской зоны обороны генерал-лейтенанта Артемьева. Подготовка частей для парада проходила в условиях ведения советскими войсками тяжелых оборонительных боев с немецко-фашистскими захватчиками всего в 70—100 километрах от столицы и осуществлялась с соблюдением строжайших мер секретности. Много забот принес организаторам парада сводный оркестр. 2 ноября В.И. Агапкину объявили, что он назначен главным дирижером, и приказали собрать сводный оркестр из разрозненных групп музыкантов. В помощь москвичам вызвали даже оркестр из Горького. Было затруднение и с репетициями – духового оркестра на площади пока никто не должен был слышать; марши, барабанный бой, фанфары могли насторожить. Репетиции оркестра шли в Хамовниках, в манеже, где в мирное время устраивали конные состязания. Ни один немецкий самолёт не долетел во время парада до Красной площади. 5 ноября с кремлевских звезд были сняты маскировочные щиты, а 7 ноября от маскировки освободили и мавзолей. Командовал парадом генерал-лейтенант Артемьев, а принимал его – Иосиф Сталин совместно с маршалом Буденным. Открыл парад сводный батальон курсантов 1-го Московского Краснознаменного артиллерийского училища. Завершали марш военной техники танки. Сначала по брусчатке прошли маленькие подвижные танкетки, вздымая за собой облачка снежной пыли. За ними шли легкие танки, средние, тяжелые. Прямо с парада на главной площади страны части Красной армии отправлялись на фронт.

Военный парад 7 ноября 1941 г. имел огромное внутриполитическое и международное значение. Он способствовал укреплению морального духа советского народа и его Вооруженных сил, продемонстрировал их решимость отстоять Москву и разгромить врага. Парад на Красной площади слышал весь мир, репортаж о нем вел известный советский радиокомментатор и журналист Синявский.