Красная ниточка

— Лишнего не беру. У меня такса: тридцать копеек с носа. Буксировка лодки — пятьдесят копеек. Всего рубль сорок, а для ровного счёта рубль пятьдесят. Деньги на бочку!

На берегу наступило явное замешательство. Коля и Васятка шарили по карманам, звенели медью.

— Ну и как? — спросил капитан-машинист.

— Езжайте один, — ответил Васятка.

— Ездят только на телеге, молодой человек, — строго заметил капитан-машинист. — па корабле ходят. Между прочим, сколько набралось в ваших дырявых карманах?

— Всего тридцать четыре копейки, — ответил Коля.

— Ай-яй-яй! — покачал головой капитан-машинист. — Кто же с такими капиталами пускается в рейс?

— Да ну его! — сказал Васятка, направляясь к лодке. — Сами поднимемся.

— Какая горячая голова! — усмехнулся капитан-машинист. — Нельзя так поспешно решать такой важный вопрос. Ты, голова, подумай о своей даме, как она будет страдать во время подъёма по этой коварной реке. Ну-ка! — Он опять выразительно пошевелил пальцами. — Давай монету на бочку.

Дуня побежала по сходне на катер.

Капитан-машинист взял деньги, пересчитал и спросил:

— Сколько за вами осталось? Я что-то не очень силён в математике.

— Рубль шестнадцать!

— Сумма! Ну хорошо, я вам доверяю. Это моя слабость- верить людям, за неё я не раз переносил жестокие страдания. Ну, а теперь, пассажиры, по местам! Отдаю швартовы! — И он, протянув руку, дёрнул за медную рукоятку над головой.

«Русалка» пронзительно свистнула. Дуня, крепко зажав уши, побежала на берег. Коля с Васяткой столкнули лодку в воду.

— Живо, вираю якорь! — донеслось с «Русалки».

Коля с Васяткой успели подогнать лодку к «Русалке», до того как машинист, перебравшись на кос своего корабля, вытащил руками небольшой якорёк. Катер вместе с лодкой быстро понесло течением.

— Принимай буксир!

— Есть принимать буксир!

Коля поймал жёсткий конец каната. Васятка продел его в кольцо на носу лодки и завязал морским узлом.

Вода забурлила у «Русалки» за кормой, буксирный канат с шумом вылетел из воды, рассыпая брызги по сторонам, лодку рвануло вперёд.

Дуня крепко уцепилась руками за борта лодки и широко раскрытыми глазами смотрела то на Колю, то на Васятку, то на берег, мчавшийся навстречу. Из груди у неё вылетел крик восторга, похожий на писк.

— Вот даст жизни! — крикнул Коля.

Васятка пытался сохранить холодное спокойствие бывалого человека.

— Это разве ход? — сказал он, сплёвывая за борт. — Ползёт, как старая калоша! — Но и он не выдержал и шлепнул Колю по спине своей увесистой ладонью. — Давай ружьё собирать.

Не теряя времени, они вытащили из мешка ружейные части, соединили их вместе, зарядили ружьё.

— Лежи теперь, поплёвывай, — сказал Коля, — а то бы ещё пришлось нам, как бурлакам, лодку тянуть против течения.

Васятка глядел на стаи гусей:

— Маловато уже их стало.

— Хватит на нашу долю, — успокоил Коля. — Много ли нам надо? По десятку на брата, и ладно.

От воды несло ледяным холодом. Дуня спрятала руки в рукава.

— А где мы спать будем? — спросила она.

— Хватим мы с ней горя, — сказал Васятка так, словно Дуни здесь и не было вовсе.

— Кто же спит на охоте? — спросил Коля.

— Да и я могу не спать, я просто так спросила.

— Знаем мы это «так»! — усмехнулся Васятка. — Не зря раньше женщин не брали в путешествия.

Вдруг с берега донёсся лай. В лодке насторожились.

— Ой, мальчики, это же наш Робинзон! — завизжала Дуня. — Смотрите, и в самом деле!

По берегу галопом мчался Робинзон. Поравнявшись с лодкой, он бросился в воду и поплыл.

— Остановите! Остановите! — кричала Дуня.

— Эй, на «Русалке», стой! — заорал Коля, сложив ладони рупором.

Робинзон отставал. Машинист сбавил ход и, высунувшись из-под тента, следил за собакой.

— Он утонет, остановите машину! — закричала Дуня.

— Руби конец! — скомандовал Васятка и стал развязывать узел у буксирного каната.

В эго время за кормой у катера совсем перестала бурлить вода. Лодку и «Русалку» понесло течением навстречу Робинзону. Из-под тента вылез капитан-машинист и спросил:

— Насчёт собаки мы, кажется, не договаривались? Или мне память изменила? Что-то я не припомню.

— Ладно, — сказал Васятка, — берите ещё десять копеек.

Васятка едва успел схватить Робинзона за лапу и втащить в лодку, как «Русалка» запыхтела и устремилась вперёд, набирая скорость. Робинзон первым делом отряхнулся, обдав всех мелкими брызгами, и закружился на месте» визжа и лая от радости. Наконец он улегся у Дуниных ног.

Канат натянулся, лодку рвануло. Коля, высоко задрав ноги, полетел со скамейки, ружьё выпало у него из рук. Ещё секунда-и оно было бы за бортом, но Дуня успела схватить за ружейный ремень.

Васятка перебрался к Дуне, взял из её рук ружьё и поло жил на дно лодки рядом с вёслами.

— Дела… — сказал Коля, потирая ушибленный бок.

Васятка, посапывая, молчал.

Дуня, словно читая его мысли, сказала:

— Вылетите вы вместе с ружьём в Зею, когда будете стрелять. Папка говорит, у этого дьявольского ружья отдача, как у пушки. После охоты у него всегда синее плечо. Прямо страшно смотреть. Сама видела.

— Ничего… — неуверенно произнес Коля.

— Молчал бы! — оборвал Васятка. — Из-за тебя чуть без ружья не остались!