Красная пиявка

— Мы не любим говорить об этом, сэр, — ответил он. — Особенно с пассажирами. Но если уж вы спрашиваете… Смысл в том — простите мою откровенность, — что если случается кораблекрушение, то тела моряков рано или поздно море может выбросить на сушу. Бывали случаи, когда тела не могли опознать даже ближайшие родственники. Виной тому соленая вода, суровые погодные условия и глубоководные обитатели, если вы понимаете, о чем я говорю. Но татуировки остаются. Татуировку можно различить даже после того, как лицо изменилось до неузнаваемости. Вот зачем они нужны, сэр, — чтобы можно было опознать человека. Это нас хоть как-то утешает: если мы погибнем, то у наших семей будет хоть какой-то шанс похоронить нас как подобает.

— Ах, — кивнул Шерлок, — в таком случае, это имеет смысл. Благодарю вас.

Гривенс кивнул в ответ:

— К вашим услугам, сэр. Вы здесь еще посидите?

— Куда же я денусь?

— Тогда я позже к вам еще подойду. Вдруг вам что-нибудь понадобится.

Стюард пошел обслуживать других пассажиров, а Шерлок погрузился в размышления. Если это тот человек, который следил за ним (если за ним действительно следили, потому что это всего лишь предположение), то зачем ему знать, останется Шерлок на палубе или нет?

Может, он собрался обыскать каюту Шерлока? Или ему нужны Амиус Кроу и Вирджиния? Каким бы ни был ответ, Шерлок понял, что не может оставаться на месте. Он торопливо поднялся, спустился по трапу вниз и двинулся по коридору, ведущему к его каюте.

Дверь в каюту была приоткрыта. Неужели стюард роется в его вещах? Или там Амиус Кроу?

Шерлок подошел ближе, стараясь незаметно заглянуть внутрь через щель. Если это Гривенс, тогда нужно бежать к Амиусу Кроу и рассказать обо всем.

Что-то сильно ударило его в спину. Шерлок потерял равновесие, споткнувшись о порог каюты. Еще один толчок сбил его с ног, и юноша лишь успел повернуться боком и пригнуться, чтобы не удариться головой о край койки. Лицо его горело: он разодрал его, проехавшись по ковру. Шерлок повернул голову и посмотрел в сторону двери.

Гривенс захлопнул дверь. Его голубые глаза внезапно стали холодными и безжизненными, как камень.

— Решил, что самый умный, да? — прорычал он. У Шерлока перехватило дыхание от такого резкого перехода от услужливости к враждебности. — Я и не таких уделывал. Думаешь, я не знал, что ты пойдешь за мной проверять, не обыскиваю ли я твою каюту? Я заметил, как ты смотрел на мою наколку. Ты же еще вчера ее запомнил, когда я следил за вами. Я специально притворился, будто пошел рыться в твоих пожитках, и таким образом заманил тебя сюда.

— Для чего? — выдавил Шерлок. Он никак не мог отдышаться и по-прежнему лежал, скрючившись, на полу.

— Для того, чтобы вышвырнуть тебя отсюда. Тебя, а потом и твоих дружков.

— Вышвырнуть?! — Шерлок не сразу понял, что моряк имеет в виду. — Вы хотите сбросить меня за борт? В океан? Но наше отсутствие заметят!

— Даже если капитан даст полный назад и станет вас искать, вам это не поможет. Вы и полчаса не продержитесь в этих водах.

Шерлок изо всех сил пытался понять, как такое могло произойти.

— Вы же никак с ними не связаны. Этого просто не может быть. Люди, которых мы преследуем, не могли знать, на каком судне мы отплывем, да и отплывем ли вообще.

— Я знаю лишь то, что мне велели отыскать трех пассажиров: здоровяка в белой шляпе и двух подростков. С ними мог быть еще один жирдяй, а мог и не быть. Треть денег я уже получил, а остаток получу, когда в газетах напишут о трех или четырех пропавших без вести путешественниках.

— Но как они узнали, на каком пароходе мы поплывем? — недоумевал Шерлок. Вдруг он все понял: — Они подкупили людей на всех судах?

Гривенс кивнул:

— Так и есть, на всех судах, которые готовились к отплытию. Во всяком случае, я так думаю. Нас всех нашли в одном местечке — баре, где моряки околачиваются между рейсами.

— Но сколько же денег они на это потратили?

Гривенс пожал плечами:

— Меня это не волнует. Лишь бы им было чем расплатиться со мной в Нью-Йорке. Уж я-то знаю, что наличных у них предостаточно. — Он схватил Шерлока за волосы. — Они сказали, что заплатят больше, если я узнаю, что тебе известно об их планах. Ты можешь облегчить свою участь и выложить все без утайки, а я окажу тебе услугу — вырублю, перед тем как сбросить за борт, лады? Или можем пойти другим путем: сначала я буду отрезать тебе пальцы, один за другим, сигарной гильотиной, пока ты не расколешься, а потом все равно брошу в океан, но, поверь, ты будешь еще в сознании.

— Я буду звать на помощь! — выпалил Шерлок. — Кто-нибудь услышит.

— Я не говорил? — произнес Гривенс. — До того как стать стюардом, я шил паруса. Пальцы до сих пор помнят иголку, протыкающую плотную парусину. Я зашью тебе рот и, сталкивая тебя в воду, с наслаждением буду смотреть в твои обезумевшие от ужаса глаза. — Он сделал паузу. — Теперь отвечай на вопрос: что тебе известно о планах тех американцев?

Он наклонился вперед, держа Шерлока за волосы. Его красочная татуировка, казалось, слабо светилась в полумраке каюты.

Шерлок лягнул его ботинком в пах. Стюард согнулся вдвое, захрипев от боли.