Красная пирамида

Броские афиши у входа в музей сообщали о каком-то мероприятии по поводу празднования Рождества. В детали я не вдавалась, подумала только: хорошо, что музей оказался открыт в праздничный день, а то бы мы в него не попали. Не задерживаясь, мы ворвались в высокие двери.

Внутри все оказалось как в типичном музее: огромный вестибюль, куча колонн и все такое. Особенно любоваться убранством времени не было. Помню только длинные очереди к окошечкам билетных касс, мимо которых мы промчались, не снижая скорости. Видимо, охрана там тоже была, потому что кто-то завопил нам вслед, когда мы понеслись дальше, в сторону выставочных залов. К счастью, каким-то образом мы довольно быстро попали в Египетский отдел и притормозили возле лабиринта узких коридоров, похожего на реконструкцию гробницы. Наверно, Картер объяснил бы лучше, что имелось в виду, а мне было не особенно интересно.

– Пошли дальше, – сказала я.

Мы прошмыгнули внутрь этой реконструкции и затаились. Охранники то ли нас не заметили, то ли давно отстали. Возможно, у них нашлись дела поважнее, чем гоняться за какими-то малолетними хулиганами.

Убедившись, что погони нет, мы осторожно вылезли обратно. В Египетском крыле было не особенно людно: только отдельные кучки пожилых экскурсантов и группа иностранцев под предводительством бойкого гида, который тыкал рукой в саркофаг и что-то вдохновенно вещал по-французски: «Et voice la momie!»[10]

Странное дело: никто как будто не замечал огромный меч, который Картер таскал за спиной. По-моему, он непременно должен был привлечь внимание: во-первых, такая опасная с виду штука, а во-вторых – необычная, намного интереснее пылящихся здесь экспонатов. Правда, некоторые из посетителей, особенно кто постарше, косились на нас с неодобрением, но скорее всего из-за нашего внешнего вида: потные, грязные, в каких-то нелепых холщовых пижамах с зелеными пятнами от травы… На голове у меня тоже наверняка творился полный кошмар.

Я углядела какой-то закуток, где не было ни одного человека, и втащила туда Картера. Вдоль стен стояли стеклянные витрины с выставленными в них шабти. Пару дней назад я бы и внимания на них не обратила, а сейчас разглядывала со страхом: вдруг они оживут и набросятся на меня.

– Ну и что дальше? – поинтересовалась я у Картера. – Видел ты что-нибудь похожее на храм?

– Не-а. – Брат нахмурился, мучительно что-то припоминая. – Кажется, здесь должна быть реконструкция древнего храма в зале этажом ниже… А может, это было в Бруклинском музее? Или в Мюнхенском? Прости, мне приходилось столько таскаться с папой по музеям, что они у меня все перемешались…

Я громко вздохнула, изображая сочувствие.

– Бедный мальчик, столько натерпелся. Катался по всему миру, прогуливал школу, проводил дни напролет с папой… А мне-то он доставался всего на два дня в году!

– Эй! – Картер резко повернулся ко мне, и я отпрянула, когда он вдруг с неожиданным напором заговорил: – У тебя был дом! Были друзья, была нормальная жизнь! Тебе не приходилось каждый раз, просыпаясь утром, вспоминать, в какую страну тебя занесло! И ты не…

Стеклянная витрина рядом с нами со звоном разлетелась вдребезги, засыпав пол осколками.

Картер ошалело уставился на меня.

– Мы что, опять…

– Точно. Как тот торт на моем дне рождения, – мрачно подтвердила я, стараясь не показывать, до чего меня потряс этот взрыв. – Постарайся-ка держать себя в руках, ладно?

– Это ты мне?

Достойно ответить я не успела: оглушительно завыла сигнализация. Вдоль коридора замигали красные лампы. Динамики разразились громкими, но неразборчивыми призывами спокойно проследовать к выходам. Не внимая этим призывам, мимо нас с паническими воплями пронеслась французская экскурсионная группа, за ними на удивление прытко ковыляли старички, кто с ходунками, кто с тростями.

– Выяснять отношения будем потом, ладно? – сказала я Картеру. – Сейчас не до того!

Мы торопливо свернули в какой-то боковой коридор, и вдруг сирены умолкли так же неожиданно, как до этого взвыли. Красные огни продолжали мигать в зловещей тишине. И тут я его услышала: невыразимо жуткое шуршание тысяч скорпионов.

– А как же Баст? Неужели она… – Мой голос дрогнул и осекся.

– Не думай сейчас об этом, – отрезал Картер. Правда, по его лицу было видно, сам он именно об этом и думает. – Не стой на месте, двигайся!

Мы сворачивали то туда, то сюда и вскоре окончательно и безнадежно заблудились. Лично мне показалось, что Египетский отдел нарочно старались сделать как можно более запутанным, с одинаковыми залами, тупиками и переходами, замкнутыми сами на себя. В глазах у меня уже рябило от бесконечных свитков, золотых украшений, саркофагов, статуй фараонов и огромных глыб известняка. Ну скажите на милость, зачем выставлять в музее камни? Их что, мало валяется на улице?

Мы не встретили ни души, но мерзкое шуршание за спиной становилось все громче, куда бы мы ни бежали. И тут, заворачивая за очередной угол, я неожиданно на кого-то налетела. Взвизгнув, я резко отпрянула, толкнула Картера, и мы оба неуклюже шлепнулись на пол. Чудо еще, что он не напоролся на собственный меч.