Красная площадь

Аркадий говорил о Москве, о том, какой он ее увидел по возвращении. На главной сцене – полный драматизма бой между военщиной и наиболее активной частью населения, а на заднем плане – неподвижные, словно рисованные, декорации, очереди из восьми миллионов людей. Случались, правда, моменты – редкая утренняя заря, например, когда солнце еще достаточно низко для того, чтобы высветить золотом реку и зажечь золотые купола церквей. Тогда весь город казался не таким уж и безнадежным.

От тепла посетителей и пара кофеварок окна запотели, рассеивая уличный свет и искажая цвета. Что-то привлекло внимание Ирины, и она протерла стекло. За окном стоял Макс. Давно ли он здесь?

– Вы похожи на пару заговорщиков, – сказал он, входя.

– Присоединяйтесь к нам, – предложил Аркадий.

– Где ты была? – спросил Макс Ирину. На лице быстро менялось выражение тревоги, облегчения, снова тревоги. – Ты весь день не была на радио. Люди беспокоятся, мы пошли тебя искать. Нам же с тобой нужно ехать в Берлин!

– Разговаривала с Аркадием, – ответила Ирина.

Макс спросил:

– Кончили?

– Нет, – Ирина с беззаботным видом взяла у Аркадия сигарету и закурила. – Макс, если торопишься, поезжай в Берлин. Я знаю, что у тебя дела.

– У нас обоих там дела.

– Мое дело может подождать, – возразила Ирина.

Макс на мгновение окаменел, оценивающе глядя на Ирину и Аркадия, потом стряхнул с себя бесцеремонно-грубоватую манеру с такой же легкостью, как до этого стряхнул со шляпы капли дождя. Аркадию припомнилось слышанное от Стаса сравнение. Он сравнивал Макса с жидкостью, говоря о его умении мастерски перестраиваться в зависимости от обстановки.

Пододвинув третий стул, Макс улыбнулся, сел и доброжелательно кивнул Аркадию.

– Ренко, поражен, что вы еще здесь.

В разговор вступила Ирина:

– Аркадий рассказывал мне, что он делал в последние годы. Совсем не то, что мне говорили.

Макс отпарировал:

– Это он, возможно, из скромности. Говорят, что он любимец партии. Уверен, определение вполне заслуженное. Кто знает, чему верить?

– Я знаю, – сказала Ирина, выдохнув дым в сторону Макса.

Он отмахнул его в сторону, посмотрел на руку, словно она была в паутине, и поднял глаза на Аркадия.

– Итак, как движется ваше расследование?

– Неважно.

– Аресты не предвидятся?

– До этого далеко.

– А время, должно быть, истекает.

– Думаю отказаться от всего этого дела.

– И?..

– Остаться.

– Правда? – переспросила Ирина.

– Шутите, – не поверил Макс. – Ехать в такую даль, в Мюнхен, чтобы все бросить. Где же ваш патриотический долг, чувство собственного достоинства, наконец?

– Аркадий не обязан последним покидать Россию, – вмешалась Ирина.

– Знаете ли, некоторые возвращаются и видят для себя перспективы, – с ударением ответил Макс. – Теперь время вносить свой вклад, а не убегать.

Ирина заметила:

– Интересно слышать это от того, кто уже дважды бегал.

– А здесь весело, – раздался голос Стаса. Он закрыл за собой дверь и, весь вымокший, прислонился к стене, изображая изнеможение. – Ирина, когда исчезнешь в следующий раз, оставь адрес, куда пересылать почту. Я не бегал столько с тех пор, как учил Лайку приносить поноску.

Казалось, что его выжали вместе с одеждой, но он твердо держался на ногах и не сводил глаз с Макса.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Ирина.

– Может быть, все брошу. Или лучше выпью пивка. Макс, ты тут читал лекцию о политической морали? Жаль, что я пропустил. Короткая была лекция?

Заговорил Макс:

– Стас не прощает мне возвращения домой. Он не признает, что мир изменился. Жалко. Бывает, умные люди цепляются за легкие ответы. Даже сам факт, что вы в Мюнхене, служит доказательством того, как изменились дела. Вы же не претендуете на политическое убежище, не так ли? – он наклонился к Ирине: – Пускай Ренко приезжает и уезжает. Не понимаю, какое отношение это имеет к нам.

Ирина промолчала. Чувствуя, что пропасть между ними растет, он придвинул поближе стул и понизил голос.

– Интересно, какими страшными историями развлекал он тебя? Ни с того ни с сего собрал здесь целую аудиторию.

– Возможно, без нас им было лучше, – заметил Стас.

– Я только хочу напомнить, что Ренко не такой уж безупречный герой. Он остается, когда надо уезжать, и уезжает, когда нужно оставаться. Не в ладах со временем.

– В отличие от тебя, – вставила Ирина.

– Кроме того, хочу обратить внимание, – сказал Макс, – что твой герой явился к тебе, потому что перепугался.

– Чего бы ему пугаться? – спросила Ирина.

– Спроси его, – ответил Макс. – Ренко, не вы ли были с Томми, когда он погиб в аварии? Не вы ли были с ним как раз перед несчастным случаем?

– Это правда? – спросила Ирина Аркадия.

– Правда.

Макс продолжал:

– Ни Стас, ни Ирина, ни я не имеем ни малейшего представления, с какими нечистыми делами вы связаны. Но разве не исключено, что Томми погиб из-за того, что вы втянули и его? Вы действительно думаете, что нужно втягивать в них и Ирину?

– Нет, не думаю, – ответил Аркадий.

– Я только высказываю предположение, – обратился к Аркадию Макс, останавливая рукой протестующего Стаса. – Я лишь предполагаю, что вы явились к Ирине, потому что хотите укрыться.

Стас сказал: