Красная площадь

— Вас видели выходящим из гаража, где был похищен первый аппарат, но, когда я закончил допрашивать служителя, он уже был не в состоянии разобраться, какого вы роста, блондин вы или брюнет. Если бы ему подсказать, он, возможно, дал бы более точное описание. Главное, что вы все еще здесь и должны меня благодарить.

— Спасибо.

Петер расплылся в улыбке.

— Собственно говоря, это не составило труда. До чего же русские чувствительны!

— Вы считаете, что вас недооценили?

— Не приняли во внимание. Хорошо, конечно, что американцы и русские ладят между собой, но это совсем не значит, что они могут отправить вас в Москву, когда им захочется.

— Почему вы не взглянули на факс Майкла, когда я вас просил?

— Я уже знал его. Я позвонил по этому номеру, когда погиб ваш приятель Томми. Ответила женщина. Я так устроен, что, если кого-то убивают, я становлюсь особенно любопытным, — он передал Аркадию пачку сигарет. — Знаете, мне понравилась ваша авантюра с телефонами. Мы, должно быть, похожи. Если бы вы не вкручивали мне мозги, мы могли бы стать хорошими напарниками.

На скоростном шоссе Петер, сияя от удовольствия, вышел на полосу обгона.

— Согласитесь, что вы придумали историю о «Бауэрн-Франконии» и Бенце. Почему вы выбрали банк моего деда? Почему позвонили именно ему?

— Я видел письмо, которое он написал Бенцу.

— У вас есть это письмо?

— Нет.

— Вы его прочли?

— Нет.

Мелькали километровые столбы. Сверху грохотали эстакады.

— А в Москве у вас нет напарника? Нельзя ли ему позвонить? — спросил Петер.

— Его нет в живых.

— Ренко, не кажется ли вам иногда, что где вы, там несчастье?

Петер, должно быть, следил за дорогой, потому что вдруг переключил скорость и затормозил у подножия пандуса, темный цвет которого постепенно переходил в светло-пепельный. «Трабанта», принадлежавшего Томми, не было.

Петер медленно подал свой «БМВ» назад.

— Видите, бетон не просто обгорел, он раскололся. Я удивлялся, как мог слабый, крошечный «Траби» ударить с такой силой. Дверцы прогнуло и заклинило. Рулевое колесо согнулось. Остались только следы его протекторов. Следов битого стекла не видно. Но, когда вернемся на дорогу, посмотрите тормозной путь.

На дороге по направлению к пандусу протянулись две темные запятые.

— Отдавали на анализ?

— Да. Низкокачественная углеродистая резина. Такие шины нельзя ни восстановить, ни отдать в переработку. Шины «Траби». Следствие считает, что Томми уснул и потерял управление. Труднее всего воспроизвести аварию со смертельным исходом, если в ней была одна машина с одним человеком. Если только, конечно, в аварии было не две машины, и если машина покрупнее не ударила сзади и не разбила «Траби» о пандус. Если бы у Томми была семья или он имел врагов, следствие не было бы еще закончено.

— Значит, следствие прекратили?

— В Германии столько дорожный аварий, страшных аварий на скоростных магистралях, что мы не в состоянии расследовать все. Если хочешь убить немца, делай это на дороге.

— А внутри машины были следы возгорания, какие-либо признаки поджога?

— Нет.

Петер задним ходом разогнал машину и одним ударом по тормозу повернул ее на сто восемьдесят градусов, так что она приняла нормальное положение. Аркадий вспомнил, что он летал на реактивных самолетах. В Техасе, где было меньше возможностей врезаться во что-нибудь в случае падения.

— Когда Томми горел, вы сказали, что видели такой пожар раньше. Кто горел?

— Рэкетир, — ответил Аркадий и уточнил: — Банкир Руди Розен. Он сгорел в «Ауди». Она тоже хорошо горит. После гибели Руди был получен факс с аппарата, который я видел на станции.

— Выходит, тот, кто посылал, думал, что он жив?

— Да.

— Что за пожар был там? Замыкание электропроводки? Столкновение?

— Непохожий на этот. Там был поджог. Бомба.

— Непохожий? Тогда еще один вопрос. Перед гибелью Розена вы были вместе с ним в его машине?

— Был.

— Почему я только сейчас начал верить тому, что вы говорите? Ренко, ведь вы до сего момента обо всем остальном говорили неправду. Итак, это дело касается не только Бенца. Кого еще? Помните: самолет на Москву вылетает завтра. Вы все еще можете оказаться в нем.

— Мы с Томми кое-что разыскивали.

— Что?

— Красную «Бронко».

Впереди вдоль обочины протянулась цепочка габаритных огней. На придорожной площадке виднелись очертания съехавших с дороги машин. Петер свернул туда и, проехав немного по инерции, остановился. Стоявшие на пути машины люди отскочили в сторону, загораживая глаза руками. Петер достал из приборного ящика фонари Аркадию и себе. Когда они вышли из машины, их встретили несколько мужчин, недовольных вторжением в интимную обстановку площадки. Петер двинул одному, убедительно рявкнул на другого, и тот моментально укрылся за спинами приятелей. Аркадий подумал, что в Петере Шиллере проявляются черты истинного арийца и дух вервольфа — ничего другого.