Красная площадь

Орфей спустился в подземное царство спасти Эвридику. Согласно греческой легенде, он нашел ее в Царстве теней и повел по бесконечным пещерам на поверхность. Единственный запрет, который боги наложили на Орфея, состоял в том, чтобы он не оглядывался, пока не выйдет на поверхность. По пути он чувствовал, как она начала из призрака превращаться в теплую живую плоть.

Аркадий размышлял о логических проблемах. Очевидно, Орфей шел впереди. Когда они петляли по уступам подземного пути, держал ли он ее за руку? Или же привязал ее кисть к своей, словно он был сильнее?

Но, когда они потерпели неудачу, виновата была не Эвридика. Пусть они приближались к свету, проникавшему сквозь вход в пещеру, через который они могли окончательно спастись, обернулся-то Орфей и своим взглядом снова обрек Эвридику на смерть.

Некоторым мужчинам приходилось оглядываться назад.

32

Поначалу Аркадий сомневался, была ли у него Ирина на самом деле, потому что внешне, казалось, ничего не изменилось. Макс повел их завтракать в отель на Фридрихштрассе, хвалил качество реконструкции ресторана, разливал кофе и раскладывал газеты по важности отзывов.

— Время выбрали хорошо. Выставку отметили «Цайт» и «Франкфуртер Альгемайне». Две осторожные, но положительные заметки. Вновь возвращаются к разглагольствованиям о том, что русское искусство обязано немецкой поддержке. Плохая рецензия в «Вельт», газетенке правого пошиба, предпочитающей писать о стероидах да о сексе. Итак, начало хорошее. Ирина, у тебя днем интервью с «Арт Ньюс» и «Штерн». С прессой у тебя получается лучше, чем у Риты. Что еще важнее, у нас обед с коллекционерами из Лос-Анджелеса. Американцы — только начало, потом с нами хотят поговорить швейцарцы. Швейцарцы хороши тем, что не хвастаются покупкой, предпочитая держать ее под замком. Кстати, к концу недели ограничим доступ к картине. Вход будет открыт только для заинтересованных лиц.

Ирина возразила:

— Предполагалось, что выставка будет открыта в течение месяца, чтобы дать возможность публике насладиться высоким искусством.

— Знаю. Тут дело в страховке. Рита вообще боялась выставлять картину, но я сказал ей, что ты решительно настроена.

— Как насчет Аркадия?

— Аркадий, — со вздохом повторил Макс, давая понять, что это не такой уж важный вопрос. Вытер рот. — Давай подумаем, что можно сделать. Когда истекает виза? — обратился он к Аркадию.

— Через два дня, — он был уверен, что Макс это знал и без его ответа.

— Проблема в том, что Германия больше не принимает политических беженцев из Советского Союза. Теперь времена изменились, — он повернулся к Ирине: — Извини, но это действительно так. Ты можешь вернуться когда угодно. Даже если на тебе обвинение в измене, всем наплевать. В худшем случае не пустят. Если бы ты была со мной, не было бы никаких проблем, — Макс снова повернулся к Аркадию. — Дело в том, Ренко, что вы не можете перебежать. Поэтому вам придется продлить визу в немецкой внешней полицейской службе. Я вас сведу. Кроме того, вам понадобится разрешение на работу и вид на жительство. Все это, конечно, при условии, что советское консульство окажет содействие.

— Не окажет, — сказал Аркадий.

— Тогда поставим вопрос по-другому. Как насчет Родионова в Москве? Захочет ли он, чтобы вы остались дольше?

— Нет, не захочет.

— Странно. Кого вы разыскиваете? Вы можете мне это сказать?

— Нет.

— Ирине говорили?

— Нет.

Вмешалась Ирина:

— Брось это, Макс. Кто-то пытается убить Аркадия. Ты говорил, что собираешься Аркадию помочь.

— Я тут ни при чем, — сказал Макс. — Это все Борис. Я говорил с ним по телефону, и он очень расстроился, узнав, что ты и галерея связались с таким, как Ренко, особенно когда наша работа близится к завершению.

— Борис — это муж Риты, — объяснила Ирина Аркадию. — Типичный немец.

— Ты его когда-нибудь видела? — спросил Аркадий.

— Нет.

У Макса был страдальческий вид.

— Борис опасается, что у твоего Аркадия трудности из-за того, что он замешан в делах русской мафии. Один намек на это, и выставка окончится катастрофой.

— Никакого отношения к галерее я не имею, — возразил Аркадий.

Макс продолжал:

— Борис считает, что Ренко использует тебя.

— Для чего? — потребовала Ирина.

«Она действительно приходила ночью, — подумал Аркадий. — Это был не сон. Она ждала, когда Макс сделает малейшую оплошность. Соотношение сил изменилось, и Макс со всей осторожностью отступил».

— Чтобы остаться, укрыться… не знаю. Я только говорю, что думает Борис. Пока ты хочешь, чтобы Ренко оставался здесь, я буду делать для этого все, что в моих силах. Обещаю. Во всяком случае, до тех пор, пока он будет находиться здесь, ты со мной.

Они затеяли игру, представляя себя западной парочкой, какими-нибудь Джорджем и Джейн или Томом и Сью. Они ходили по магазинам, купили Аркадию рубашку спортивного покроя, которую он надел тут же, в магазине. Бродили по Тиргартену, смотрели, как катаются на пони. За все это время не встретили ни одного чеченца, ни одного коллекционера. Не говорили ни о чем таком, что могло бы нарушить очарование прогулки.