Красная пыль

За открытым шлюзом весело шумел океан, сменивший гнев на милость. Прямо на зазеленевшей от яркого солнца траве были разложены массивные черные детали. Лежащий на пузе Красный старательно вытягивал вперед покалеченный щуп, для примерки. Лео и Кристан, навалившись вдвоем, с рычанием и кряхтением затягивали на культе широкую черную манжету:

– Давай! Бля! Еще! Ну!

Уна тихо присела на подножке, но Красный вдруг дрогнул, и ей пришлось схватиться за поручень, чтобы не свалиться. Сверхбыстрый заклекотал, снова дернулся, уже более резко, манжета со скрежетом соскользнула, повалившись вместе с матерящимися потными ремонтниками в траву.

Лео рявкнул:

– Ну, еб твою, а?! – и с досадой швырнул мощный разводной ключ под ноги.

Взмокший Лан с трудом перевел дыхание, но Тихушницу тут же приметил, задорно подмигнул ей и усмехнулся:

– О-о-о, проснулась. Здорово, рыбка! Ну ты отожгла-а-а вчера.

Лео оглянулся на покрасневшую до корней волос спутницу и махнул рукой:

– Не слушай этого мудилу. Слегка перебрала, не страшно. Бывает. Не волнуйся, ничего такого не было.

– А… а что было? – Уна сглотнула – сдерживать слезы было все сложнее. – Расскажи, пожалуйста. Почему… почему я в этой одежде?

Лангер поиграл бровями, толкнул Техника в плечо, промурлыкав: «Дава-а-ай, объясни девочке, шалун!» – и слинял завтракать, очень довольный собой, солнечной погодой, вчерашней тусой и вообще всем вокруг.

Лео покачал головой, пробурчав: «Трепло», – с тоской оглядел манжету и уселся рядом со сжавшейся на ступенях подножки Уной, рассказывая:

– Твоей силе воли можно позавидовать! Ты всю неделю воздерживалась от тусни. Стоически, правда! Но под конец Кристан приволок хрень под названием «Нежданчик», и фиг бы с ним, но пойло оказалось сладким, очень сладким! И пахло просто невыносимо вкусно… для тебя, – Техник удрученно покачал головой и продолжил. – Эта штука уносит и вырубает память на какое-то время, а потом хлоп! Может, через месяц, а может, и через год – все вспоминаешь, в деталях – нежданчик случается. Я отвлекся буквально на минуту, а потом смотрю – блин! Тебя нет в том углу, нигде нет! Выскочил – ба-а-а! Мой гид-экскурсовод уже на побережье – бодро шлепает прямо в бушующую воду. Круть! Куртку, сумку и кофту ты свои бросила, палку уложила рядом на камешек, аккуратненько. Я так понял, что ты топиться надумала, плавать-то ты нихрена не умеешь.

– Кошмар, какой кошмар! – Уна в отчаянии закрыла лицо руками и съежилась.

Лео покивал, как бы оценив силу ее раскаяния, и продолжил:

– Я тащил тебя на берег, а ты грозно требовала отвязаться и не мешать, мол, жить ты так больше не можешь, нахер все! Тогда я предложил тебе выпустить пар – поорать изо всех сил, ну знаешь, говорят помогает. Ты согласилась только на дуэт. Заорали вместе, Тан выпал из своего жилища вместе со всей бригадой, мол, нападение, капец, все в пещеры, в овраги, в окопы! Увидел нас, обматерил и отполз обратно, а мы продолжили. Так вопили, что ты даже охрипла, по-моему.

– Ужас… а дальше? – из рыжей копны был сооружен шалашик-укрытие, изнутри доносились быстрые выдохи, полные страдания.

– Ну, буря же, холодно, ливень. Ветрина, волосы назад! Ты околела донельзя, – Лео примерился и сунул внутрь шалашика бутылку с водой. – Замерзла так, что была уже не просто синяя, а даже фиолетовая слегка. Кстати, твоя куртка сохнет на изгороди, во-о-он, видишь? А кофта уплыла на свободу, я про нее забыл, прости. Так вот, чтобы отогреть, я сунул тебя в сердечник, прямо в одежде.

– Куда? – Уна недоуменно выглянула, убирая волосы с лица.

– В сердечник, – повторил Техник. – Сердце Красного. Очень интересная конструкция, за спецотсеком. Перистая капсула, вся в перегородках-клапанах, но места достаточно. Она омывается изнутри чистой горячей водой, а потом наполняется чувствительным, но не обжигающим паром, прогревает. Ты сначала сопротивлялась и орала, что я спятил, мол, ты не хочешь превратиться в тушеную говядину, бла-бла-бла, все вокруг сволочи! Но, когда оказалась внутри, затихла. Там тепло, очень круто. Все Техники у нас в Полисе давно просекли эту фишку. Нет ничего лучше, чем подремать в сердечнике после долгой рабочей смены.

– А… одежда? – Тихушница смущенно потупилась, вцепившись в бутылку с водой.

– Ну, все было мокрое, можно сказать даже постиранное. Я порылся в закромах. Переодевалась ты сама, честно! – Лео глянул серьезно, чтобы она не сомневалась. – А после сердечника так разнежилась, что прикорнула прямо на полу, клубочком. Пришлось тебя на руках нести. Я хотел в маяк, но ты уцепилась за шлюз, растопырилась и объявила, что Красный теплый, ласковый и вообще, мол, ты от него без ума. Приволок тебя спать в спецотсек. Вот и все.

– Ужасно. Кошмар, – повторилась Уна и погладила рукав свитера. – А это… чей?

– Моей тети, – пояснил Лео. – Айсель забыла, я как-то подвозил ее. Кстати, тебе идет. Оставь себе, она будет не против.

– Эм-м-м, нет, он слишком броский, и… – удивительное одеяние было прохладным и теплым одновременно, просторным, уютным, очень красивым.