Красная роса (сборник)

Все ожидали, что из Роланда вырастет сорвиголова. Этого не случилось, и, возможно, только

благодаря Ивану Матвеевичу.

Он увлек мальчика своими книжками и разговорами, рассказами о лесе, о его таинственной

и удивительной жизни. Хлопец жил и бредил с тех пор лесом. В школе был организован кружок

юных друзей природы, и заводилой в нем стал Роланд Карпенко. Руководил кружком сам Иван

Матвеевич, руководил на общественных началах, но с таким увлечением, с таким азартом, что

собственной любовью к лесу, которому посвятил жизнь, зажег и своих воспитанников. А

особенно Роланда.

Все свободное время проводил Роланд в лесу вместе с Иваном Матвеевичем. Завязалась

между ними большая дружба, так повлиявшая на мальчика, что стал он неузнаваемым в школе,

даже дома суровый отец оставил его в покое, тайком гордясь склонностью сына к такому

великому и благородному делу, как умение служить лесу. На Полесье до сих пор начиная с

незапамятных времен особой любовью любят леса и уничтожение их без крайней необходимости

считают грехом, который не прощается.

В этом нет ничего странного. Житель Полесья издавна привык верить лесу, считал его своим

сообщником, а то и защитником, безмолвным другом, который никогда не подведет, не предаст и

не обидит, а на помощь придет всегда. Он и согреет зимой, он и прокормит в трудное время, он и

спрячет в годину лихолетья, защитит от чужеземца-врага, будет надежным союзником. Поэтому

старый Карпенко только довольно покрякивал, когда видел, что сын направляется в лесничество.

Знал, что баклуши бить не будет. Иван Матвеевич найдет всем этим неслухам и лоботрясам

настоящую, полезную работу. Там они деревца сажать будут, семена собирать, лекарственные

растения засушивать, зверят подкармливать, за лесом ухаживать, чтобы порядок был в лесу,

чтобы жил лес полной жизнью.

Так и стал Роланд Карпенко правой рукой у лесничего Иваненко, пошел сразу после

десятилетки сдавать вступительные экзамены в сельхозакадемию. Неудивительно, что, закончив

учение, попросился на работу к Ивану Матвеевичу. Тут, правда, ему и сам лесничий

посодействовал, обращался к ректору, просил за Карпенко. И имел теперь Иван Матвеевич

заместителя надежного, такому можно передать в руки то, что ценил превыше всего в жизни,

спокойно доверить любимое дело.

Знал все эти леса и угодья Роланд как свои пять пальцев. По лесу мог пройти и днем и

ночью с завязанными глазами, не наткнуться ни на один пенечек, ни на одно дерево. Знал, на

каком дереве какая птаха и когда начала высиживать птенцов, в каком квартале поселились

лоси, почему семейство вепря поменяло место прописки, какой посадке молодых деревьев могут

угрожать вредители, где следует немедленно начинать расчистку, — словом, все то, что в

совершенстве знал Иван Матвеевич, было известно и Роланду.

В то время, когда у отца с дочерью состоялась неожиданная встреча и драматическое

объяснение, Роланд стоял на вышке. Дежурный лесник что-то заметил в лесу, но не сумел в этом

разобраться и поднял тревогу.

Роланд соколиным взором осматривал подвластное ему королевство. Сверху оно было видно

почти до последней черты. Прежде всего в глаза бросалась Таль, журчавшая, вилявшая из

стороны в сторону между песчаными дюнами, цедившая свои воды через камыш и осоку,

наполнявшая ими продолговатые водоемы, особенно возле запруд. Запруды копали все — не

отдельные, конечно, любители, а колхозы, совхозы, лесничества. На заседании правления

слушали — постановили, чтобы было свое море, чтобы было где уткам плескаться, молодицам

белье стирать, детям тешиться, дедам рыбу ловить, чтобы огородам вдоволь вода подавалась…

Решили — и пошел по команде поднятый мехбатальон, зарычали экскаваторы и бульдозеры,

заурчали автомашины, забегали прорабы… Неделя-другая — и запруда преградила путь Тали,

заставила ее сливать свои не такие уж и неисчерпаемые запасы в рукотворные озера. В таких

шорах ей не приходилось кичиться, вынуждена была тайком прокрадываться от запруды к

запруде, журчать еле заметным ручейком да еще и радоваться: могла ведь и совсем уснуть,

пересохнуть под беспощадно жгучим солнцем.

Дежурный лесник заметил с вышки, что где-то среди лесов затаилась беда, похоже,

разгорается огонь, и кто знает, чем он может обернуться для леса в такую жаркую пору. Роланд

окинул свои владения цепким и оценивающим взором. Пока еще ничего не увидел — ни

опасности, ни подтверждения тому, что там все в порядке. Над Талью густой завесой плыл

утренний туман. Не раз и не два видел он этот знакомый с детства пейзаж, был убежден, что в их

хозяйстве царит спокойствие и порядок, но вместе с тем, как человек опытный, не мог